Троянский мордобой

— Никаких "но"! — отрезала богиня войны. — Или без мата, или победы вам не видать, ясно?!

— Ясно, — убитым голосом сказал Агамемнон, растеряв остатки боевого настроя.

— Учти, — предупредила его незваная гостья, неловко перехватывая копьё. — Я за тобой слежу!

Проводив взглядом растворившуюся в воздухе богиню, царь повернулся к полю боя и заскрежетал зубами от досады. Троянцы воспряли духом и, распевая трёхэтажные боевые кличи, принялись теснить греков. Мгновением позже царский наблюдательный пункт заполонили адъютанты и гонцы

— Царь! Цааарь! — заверещал первый гонец. — Нас выебли на правом фланге! Только Менелай держится со своим отрядом!

— Он потерял копьё и меч и теперь пиздит троянцев рогами, — добавил второй. — Я не очень понимаю, почему у него слетел шлем, а рога – нет. Но мудохает он их…

— Царь!!! — возопил третий. — У Ахилла в центре троянцы кончились. Он требует немедленно сообщить, кого пиздить дальше, пока он не принялся ебать всех подряд.

— А ну без мата!!! — заорал на них Агамемнон. — Мы кто?! Греки или хуи болотн…

— КХМ! — послышалось ниоткуда и отовсюду разом, от чего царь напрягся, а гонцы с адъютантами побледнели.

— Без мата, — повторил правитель Микен уже спокойнее. — Передайте им, чтобы… Это… Ну…

— Что передать, царь? — не поняли гонцы.

— Ну… — замялся Агамемнон, подбирая слова. — Это самое… Пусть держатся. Из зоны комфорта их выбьют.

— Какой зоны? — осторожно спросил один из гонцов интонацией, с которой обращаются к тем, кого много били дубиной по голове.

— Комфорта, — повторил Агамемнон, ухватившись за спасительную соломинку известного слова. — Пусть держатся там, в общем. Сплотятся. И всё прочее.

Переглядываясь, гонцы отправились к своим подразделениям, чтобы доставить распоряжения главнокомандующего. Через полчаса один из гонцов вернулся извивающимся и хрипящим в руке у Ахилла, который прибыл к царю в самом скверном расположении духа.

— Ты послал этого долбоёба? — недобро поинтересовался царь мирмидонян у Агамемнона.

— Да, я послал этого дол… эээ… — замялся микенец. — Этого долговязого.

Ахилл удивлённо вскинул брови и смерил взглядом висящего гонца, рост которого едва перевалил за полтора метра с учётом гребня на шлеме. Посланец как раз перестал дёргаться и оказался на полу, отброшенный в угол, дабы не помер от удушья в руках у героя. Мгновением позже он, на удивление быстро придя в сознание от удара головой в опорную балку, вскочил и вылетел из царского шатра.

— Что за хуету он мне втирал?! — возмутился Ахилл. — Как это воевать, не матерясь?!

— Ахилл, — перешёл к убеждению Агамемнон. — Мы же герои. А героями становятся не словом, но делом.

— Иди ты нахуй и со словами своими, и с делами! — рявкнул Ахилл. — Если я иду пиздить демонов, я им об этом сообщу! Это традиция!

— Так тут нет демонов, — уцепился Агамемнон за аргумент. — Тут троянцы.

— Это не повод никого не пиздить, — просто ответил Ахилл. — Так что или я кого-нибудь пизд… пизж… Мудохаю! Или ебись без меня!

Царь Микен побледнел. В отсутствие Ахилла шансы греков тут же начинали таять, как сдуру заплывший в Элладу айсберг. А герой явно не горел желанием продолжать боевые действия в отсутствие любимых кричалок максимальной степени обидности, сопряжённых с жестоким расчленением адресатов оскорблений.

— Ахилльчик, родненький, — мягко заговорил он. — Ну давай мы без мата повоюем, а потом как следует поматеримся после победы, а?

Ахилл, сверкая глазами, молча развернулся и вышел из шатра, умудрившись так хлопнуть накидкой полой шатра, что штаб, потрещав пару мгновений деревянными подпорками, обрушился на главнокомандующего. Спустя четверть часа того сумели откопать из-под тяжёлых шкур, исполнявших функции стен и крыши.

— Царь, ты цел? — спросили взволнованные помощники.

— Что на фронте? — спросил Агамемнон в ответ.

Помощники мрачно переглянулись.

— На фронте… эээ… Фиаско, царь.

— Что? — не понял Агамемнон.

— Крах надежд, — пояснил один из адъютантов.

Глава 10

Как оказалось, Ахилл не просто вышел из боя, но и вывел мирмидонян, направившись вместе со своими бойцами в лагерь. Там они принялись жарить шашлыки и пить невесть откуда взявшееся вино, горланя песни со сложной трёхэтажной структурой стиха. Разумеется, троянцы не могли не воспользоваться этой ситуацией, и перешли в атаку, опрокинув эллинский центр и погнав греков в их лагерь.

— Эй, Ахилл, — заглянул к другу Патрокл. — Там пиздец.

— Что за пиздец? — спросил Ахилл, отвинчивая донышко у одного из бочонков с вином.

— Крах надежд, — пояснил Патрокл. — Наших опрокинули и гонят к кораблям.

— Наши все здесь, — заметил Ахилл, залпом осушив бочонок и рыгнув. — А там одни пидарасы.

— Ну в таком случае одни пидарасы отхуярили других пидарасов, и теперь они все вместе бегут сюда, — нашёлся Патрокл. — Слушай, Ахилл, а можно я возьму твои доспехи и быстренько свожу наших мирмидонян дать троянцам небольшой пизды на левом фланге?

— Нет, — сказал царь мирмидонян, подойдя к амфоре с картой, разложенной на походном столе в углу шатра.