Троиная угроза (ЛП)

— Всё не так, — лгу я, мой голос — нуждающийся шепот.

— Не так? — Он ухмыляется, явно забавляясь моей ложью. — Значит, между нами, что? Просто дружба?

Я не только испытываю серьезный недостаток в парнях, но и в друзьях я не лучше. Конечно, я влюбилась в первого парня, преодолевшего мою защиту и проникшего внутрь.

— Да, просто друзья. Мы уже договорились об этом в понедельник. — Я сглотнула и пожала плечами. — Ты вообще знаешь, как просто дружить с женщинами?

— Неа.

Он выдыхает это слово, а затем его губы оказываются на моих. Сначала мягко и нежно. Я вздыхаю от сладости и неожиданности. У меня вырывается стон, и он, пользуясь случаем, засовывает язык мне в рот. На вкус он как карамель, что вполне уместно, поскольку его глаза в данный момент имеют насыщенный светло-карий оттенок. Я хочу поглотить его. Цепляясь за его рубашку, я притягиваю его ближе, желая целовать его дольше, глубже, сильнее.

Его зубы находят мою нижнюю губу, когда мы отстраняемся, чтобы перевести дыхание. Я шокировано вздыхаю, а он сопровождает это горловой усмешкой. Затем его рот снова оказывается на моем, завладевая моими губами и языком.

Это приятно.

Действительно приятно.

Пробовать на вкус и исследовать.

Его поцелуи более чем собственнические. Они наполнены такой страстью. Я будто наяву слышу его мысли и чувствую его желание с каждым движением опытного языка.

Голос отца, зовущий Сандру, разрушает настроение. Я вздрагиваю в хватке Форда и рывком отстраняюсь от него. Приглаживая волосы и облизывая губы, я пытаюсь привести себя в порядок после такого похищающего душу поцелуя.

Что почти невозможно.

Исчезли игривые ухмылки и дразнящие оскалы.

Форд наблюдает за мной, хмурясь. Как будто не может меня понять. По голоду в его карамельных глазах легко догадаться, что происходит у него в голове. Он хочет ещё раз завладеть моим ртом. Это чувство взаимно.

Но я не могу.

Только не с папой, рыскающим по дому.

— Мы не должны были этого делать, — шепчу я, не в силах на него посмотреть. — Мой папа…

— Мы всё же сделали это. Дело сделано, дорогая. — Он подмигивает мне. — И это случится снова. Скоро.

— Форд.

— Лэндри. — Он нагло ухмыляется. — Я не сожалею об этом.

Я тоже.

Трепет в груди и глупая улыбка, растягивающая губы, — вот и все доказательства, которые мне нужны. Я не сожалею, и в этом заключается проблема.

Может, он смог бы нам помочь.

Надежда прокладывает себе путь вокруг моего сердца и сжимает его. Возможно, он смог бы.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Спэрроу

?

Я не могу сидеть спокойно, поэтому вышагиваю туда-сюда перед окном, проделывая дыру в ковре нашей гостиной. Черт, я даже вымыл все три ванные комнаты, поскольку нуждался в избавлении от лишней энергии. Я был таким весь чертов день. С тех пор, как увидел Лэндри. Убираюсь и мечусь. У меня вскипает кровь от того, что у неё на лице здоровенный, мать его, синяк. Более того, меня бесит, что она кого-то защищает.

Всё указывает на её отца.

Но ей восемнадцать. Какого черта она это терпит? Неужели семейное состояние стоит того?

Если бы я мог вернуть нашу маму, я бы отказался от костюмов и машин, как бы больно это ни было. Для меня это просто деньги и вещи — что-то, что может развлечь меня, пока время медленно пролетает мимо.

У Лэндри, определенно, есть свои причины, но какие?

Я упускаю часть пазла, и это сводит меня с ума. Если сегодня Салли не получит от неё больше информации, я буду вынужден взяться и за его работу. Его сердце в этом не замешано.

Не потому, что я хочу видеть её чаще. Неа.

— Я слышу твои мысли, — говорит Скаут с того места, где растянулся на диване, лежа с пультом от телевизора на голой груди. — Ахуеть, какие громкие, младший брат.

Маленький засранец.

Мы оба знаем, что я могу победить его в кулачном бою. Это было доказано множество раз. Он сумасшедший, но я неумолим и неостановим.

— Просто задумался, — прорычал я. — С каких пор тебя это волнует?

Он смеется, холодно и отстраненно.

— С тех пор, как мы начали делить одну и ту же территорию в утробе матери.

Лжец.

Скаута не волнует то, из-за чего я взбесился. Он просто любит притворяться, что ему не всё равно.

— У тебя появились ещё татушки. — Я показываю на его грудь, усеянную шрамами и гораздо большим количеством чернил, чем я помню.

— Ага.

Солнце садится за горизонт, и несколько шальных лучей света освещают полоску пыли на наших темно-серых деревянных полах. У меня руки чешутся найти веник и швабру, но это только развлечет Скаута, а я не в настроении слушать его дерьмо.

— Чертовски дорого, — говорит он, возвращая мое внимание к себе. — Но оно того стоит.

Гигантская голубовато-серая змея прячется среди красивых оранжевых и красных экзотических цветов всех видов. Интересно.

— Знаешь, если тебе надоест ходить туда-сюда, ты всегда можешь прибраться в моей комнате, — предлагает Скаут, совсем не любезно. — Я уверен, что там есть белье, которое ты мог бы постирать.

Постирать.

Единственная стирка, от которой я бы не отказался, находится не здесь¹⁹.