Тройняшки не по плану. Идеальный генофонд

— Похвально, — снисходительно постановляет Алевтина, но при этом прожигает меня взглядом. Внимательным, подозревающим, неоднозначным. Будто препарирует и внутренности перебрать пытается. Выбросить из меня все ненужное. А потом проникнуть в мозг. Найти ответы на только ей ведомые вопросы. Вот только там бардак. Я и сам ни хрена не понимаю!

— Что же, мне пора, — спускаюсь по ступенькам. — Спокойной ночи, — бросаю Агате с особой интонацией.

В свете фар видно, как пылает ее лицо. Она тоже будет вспоминать наш поцелуй. И от этой мысли я усмехаюсь.

Ускоряю шаг, по пути здороваюсь с отцом Агаты. И сразу пытаюсь попрощаться, но он опять вызывается меня проводить, как в тот вечер, когда я спящую дочь к ним привез.

Береснев уже тогда меня невзлюбил.

Но сейчас…

Замирает рядом с маздой, в которую я заскакиваю. Хмыкает, когда в салоне зажигается лампочка и подсвечивает автокресла. Задумчиво почесывает подбородок, пока я завожу двигатель. Словно до последнего не верит, что это моя машина.

— Не лучшая марка, конечно, для большой семьи, я бы рекомендовал другую, — не может обойтись без укола. — Но все же неплохо, — ухмыляется довольно.

— Я только учусь, — бурчу, поднимая стекла.

— Главное, чтобы учеба не затянулась, — успевает произнести Береснев. — Можно так и остаться вечным студентом или быть исключенным без диплома.

Поздно, меня и так уже «исключили». И послали прямиком на… на службу в армию. Вместо «обучения» у меня теперь «юность в сапогах».

А вместо Агаты… Даже искать никого не хочется. Все равно в постели ее буду представлять.

Поэтому давлю на газ и еду домой. В пустую, холодную квартиру, которую не заполнить теплом и жизнью, сколько бы денег у тебя не было.

Глава 25

Агата

— Как Васютка? — интересуется Лора и берет кружку с кофе, греет руки. Аккуратно делает глоток, чтобы не заляпать медицинский костюм.

— Хорошо, — улыбка мгновенно по моему лицу расплывается. — Будто и не было ничего, носится по дому как угорелая. Бедный дед. Пока я новый садик ищу, все трое на его попечении. Даже в автосервис с ним ездили. Замучили его, рты не закрывают, вместо радио тарахтят. Все время что-то рассказывают… — осекаюсь и поджимаю губу.

И спрашивают об Адаме. Часто, с тоской в глазах.

Я не смогла уберечь их о его чар. И себя тоже…

Не заметила, как вместе с тройняшками привязалась к постороннему мужчине. Такому непостоянному и противоречивому. Махровый эгоист и бабник преобразился рядом с нами. Я продолжаю отталкивать его, но не могу игнорировать то, что он сделал для нас с чертятами. И все больше сомневаюсь, что Туманов преследовал какие-то свои цели. Он действовал на порыве и, кажется, даже не задумывался о последствиях.

А зря…

— Чем занимаешься? — выпрямляется Лора, кивает на мой стол, а я тут же прячу важные документы под одной из историй. Хоть с ее места и нельзя ничего увидеть, но я все равно переживаю. Сминаю листы нервно. — Весь день тебя не было, — прищуривается с подозрением. И опять откидывается на спинку стула.

— Ездила по делам, — отвечаю пространно.

Есть то, о чем болтушке Лоре знать не следует. Да и я тоже не имела права вмешиваться в жизнь Адама. Лезть туда, куда бы он точно мне не позволил даже заглянуть.

Но назад пути нет. Наш поцелуй запустил необратимый процесс и разбудил подлую сторону моей души. Личный интерес оказался сильнее медицинской этики. Адам был прав, обвинив меня в лицемерии и использовании служебного положения. Не понимаю, что именно он имел ввиду в тот момент. Возможно, выпалил от злости. Но неосознанно попал в яблочко.

Я укоряла Туманова, стыдила его за то, что он ребенка отнять собирался, чью-то семью разрушить. Какими только эпитетами его не наградила за время нашего знакомства. А сама… сегодня вырыла максимально глубокую яму, где я хороню честность и клятву медсестры, а заодно и для будущей врачебной могилку готовлю. Ужасный из меня медик получился.

Я нагло воспользовалась связями матери, отыскала нужную клинику, заигрывала с заведующим отделением, чего в принципе в жизни никогда не делала, и даже дала взятку девочкам в лаборатории. И теперь у меня на руках… медицинская карта Адама Туманова. В ней только то, что он сдавал в России. Но информации мне должно хватить.

Я лишь хочу убедиться, что он не лгал мне. Узнать, что с ним случилось, и оценить, насколько все серьезно.

— С Макаром встречалась? — делает неправильные выводы Лора.

— С чего ты взяла подобную чушь? — меня раздражает одно лишь имя.

И одновременно волнует то, что я вспоминаю Васькину выписку и… Адама. Его твердые слова. Его горячие объятия. Его боевой настрой. Будто он размазать в лепешку Макара собирался. За нас.

— Ох, Агата, не права ты, — укоризненно качает головой Лора. Я же пользуюсь моментом, пока она мне не мешает, и возвращаюсь к справкам и анализам. — Мужиков распугаешь, все шансы профукаешь — и старой девой останешься, — грубовато отчитывает меня.

Подруга говорит о Макаре, а я почему-то невольно ее слова переношу на Адама. Не понимаю, что с ним происходит. С нами.

Приподняв руку, касаюсь пальцами губ, которые хранят его поцелуй.