Тройной контакт

— Сверхсчастливые похожи на нас, — сказал Исповедник. — Мы могли пойти путём Сверхсчастливых. Да мы почти и пошли. Вам трудно представить, насколько прекрасным в определённых обстоятельствах кажется отсутствие боли. В некотором смысле можно сказать, что я сам пытался пройти этот путь, хотя и не было особо компетентным нейроинженером. Если бы человеческая природа была лишь чуть-чуть другой, нас бы запросто захватил этот аттрактор. И цивилизация Сверхсчастливых нам не враждебна, какими бы чудовищами мы ни казались им. Как минимум это хорошее свидетельство о том, что может представлять собой остальная Вселенная. — Исповедник сделал паузу. — И...

— И?

Голос Исповедника стал твёрже.

— И Сверхсчастливые спасут детоедских детей — независимо от того, справится ли с этим человечество. Учитывая, сколько их умирают и в каких муках, эта задача должна перевесить даже наше собственное уничтожение. Как говорится, заткнись и умножай.

— Да ладно! — сказал Эйкон. Он был настолько удивлён, что даже не шокирован. — Если бы Сверхсчастливые не появились, нам пришлось бы... ну да, нам пришлось бы хоть что-то сделать с Детоедами, раз уж мы решили. Мы не могли бы просто стоять и смотреть на...

— Холокост, — предложил Исповедник.

— Хорошее слово. Да, мы не могли бы просто стоять и смотреть на Холокост.

— Вы не поверите, милорд, на какие вещи люди могут просто стоять и смотреть. Осознаёте ли вы масштаб затрат капитала, труда, а может, и человеческих жизней, которые потребуются для захвата всей детоедской цивилизации? Отследить каждый отрезок их туннельной сети? Довести наше технологическое превосходство до предела и построить настолько быстрые корабли, чтобы они догоняли каждый убегающий детоедский корабль? Понимаете ли вы...

— Простите, но это просто фактическая ошибка. — "Боже, — подумал Эйкон, — нечасто приходится говорить такое Исповеднику". — Сейчас не времена вашего детства, уважаемый предок. Мы теперь объединённое, мать его, человечество. Если бы не пришли Сверхсчастливые, нам пришлось бы сделать всё для спасения детоедских детей. Вы же видели Лорда Пилота, Леди Сенсор — они были готовы отделиться от цивилизации, лишь бы сделать эту работу. И именно так, уважаемый предок, отреагирует большинство.

— Ненадолго, — сказал Исповедник. — Когда впервые услышат новости. Когда разговоры ещё ничего не будут стоить. Когда они ещё не увидят расценок. А когда увидят, вот тут-то и настанет неловкое молчание. Каждый будет сидеть и ждать, что действовать начнёт кто-то другой. И быстрее, чем вы можете вообразить, люди привыкнут к такому положению. Всё будет выглядеть совсем не так шокирующе, как вначале. Детоедские дети умирают в ужасной агонии в желудках своих родителей? Да, прискорбно, но ведь так было всегда. Это будут уже не новости. Это всё будет частью жизни.

— Вы что-то курили? — спросил Эйкон. Не самая вежливая фраза, но он не смог найти других слов.

Голос Исповедника был холоден и твёрд, как железное солнце после тепловой смерти Вселенной.

— Невинное дитя, если бы вы видели, как вашего старшего брата у вас на глазах избивают до полусмерти, и как вяло полиция расследует дело; если бы вы видели, как ваши бабки и деды усыхают, как испорченные фрукты, и уходят из жизни, а вы сами ни единым словом не протестуете, потому что считаете это нормальным — вот тогда вы имели бы право говорить мне о том, на какие вещи люди способны закрывать глаза.

— Я не верю, что мы на это способны, — сказал Эйкон как можно спокойнее.

— Значит, вы провалили экзамен на рационализм, — сказал Исповедник. Его непокрытая голова повернулась к фальшивым стенам и тщательно воспроизведённым звёздам. — Но я... я больше не провалю.

— Да, вы чертовски правы в одном, — сказал Эйкон. Он слишком устал, чтобы быть тактичным. — Вас нельзя допускать к принятию решений за человечество.

— Я знаю. Поверьте, знаю. Только молодёжь может Администрировать. Таков договор о бессмертии.

Эйкон встал с кровати.

— Спасибо, Исповедник. Вы мне помогли.

Лёгким, отработанным движением Исповедник накинул капюшон на голову, и его жёсткие черты исчезли во тьме.

— Правда? — спросил он, и искажённый голос прозвучал до странности мягко после прежнего, мужественного и сильного. — Как?

Эйкон пожал плечами. Ему трудно было найти слова. Всё из-за страшного бега Времени сквозь столетия, и таких гигантских перемен, которые уже свершились, гораздо более глубоких, чем пережитые им за всю жизнь; из-за храбрости, необходимой для встречи с будущим, и жертв, принесённых ради него; и из-за того, что не всех удалось спасти.

— Наверное, вы напомнили мне, что не всегда можно получить всё что хочется.

5/8. Тройной контракт

Эйкон вошёл в главную конференц-рубку. Его походка была измождённой, но лицо выглядело уверенным. Следом шёл окутанный тенью Исповедник.

Участники Конференции смотрели на них и переглядывались.

— Вы выглядите лучше, — осмелился сказать Мастер Фэндома.