Троллья поганка

Видал я этих драконов! Видал я эти полеты! Видал я эту сбрую, которой меня собирались пристегнуть к огромной чешуйчатой ящерице! Да я только к зверюге копытной привык — и на тебе, через топь напрямки! Полетели на крылатой громадине, у которой башка с полменя! А еще она зубы скалит, когда поворачивается и смотрит, как меня к ней привязывают… Словно насмехается!

— Га-а обладает ментальной речью…

— Какой речью он обладает?! — Еще б я понимал, откуда именно эта речь должна исходить, которую Гаа…д понимает!

— Ментальной. Проще говоря, он читает твои мысли, — чахла произнесла это с совершенно серьезным лицом, но что-то я в ее серьезность не верил. И клыкастая морда надо мной точно ржала!

А я еле сдерживался, чтобы не начать вырываться.

У меня в голове копошится огромная чешуйчатая жуть?! Да к лешему все! Мы так не договаривались! Я вообще за шкурой шел…

Ну ладно, про шкуру я сгоряча. Плевать уже на нее. Тут вокруг поганки такая заварушка намечается, что не до шкуры. Но летать, да еще с подслушивающей мои мысли синей образиной, я не собираюсь! Никто из моих предков не летал, и я не хочу!

…Но мы все же взлетели. Я смотрел вперед, в шипастый затылок, и ярко видел, как врезаюсь в эти шипы лицом. Запросто ж, если вдруг что-то пойдет не так! Когда я набирался храбрости опустить голову совсем немного вниз, то начинал думать звуками. Седло крепилось так, что крылья оглушающе хлопали у меня за спиной, а в ушах постоянно свистел ветер.

Я смотрел на шипастый затылок и с тоской вспоминал свою копытную зверюгу. Все познается в сравнении. Сейчас я бы скакал на ней и скакал.

Хорошо, что гадская образина уже не веселилась и не вертелась. А мы все летели и летели…

Мне казалось, что я вмерз в седло. Что все мои мышцы свело и я больше не смогу двигаться. Никогда. Я считал вслух, распевал мысленно боевые песни орков, потом понял, что меня все равно никто не слышит, кроме Гаа…да, и принялся орать их вслух. Громко, потому что было страшно. Когда я окончательно охрип, то стал их шептать, а потом снова петь мысленно.

По моим ощущениям мы летели вечность! Часов пять точно.

А потом, наконец-то, приземлились на большой… поляне… Я даже удивился. Не так как-то я себе представлял горы. Та же трава, те же цветы, даже деревья ничем не отличаются. Река течет, словно мы и не в горах вовсе.

Нет, потом-то уже становится ясно, что не так все: слева ущелье, справа скала какая-то, едва травой прикрытая, сзади крутой откос и еще одна поляна. Непривычно.

Зато поганка прямо расцвела, закружилась, засияла. Сразу видно — домой прилетела, не то что я.

Вот как я отсюда обратно спускаться буду?! На Гаа…да ни за какие монетки и шкуры редкого зверя я больше не сяду! Живым досюда долетел, в шипы рожей не уткнулся, ногами и руками шевелить могу. Все! Слава всем степным и подгорным предкам! Полетали — и хватит. Внукам есть что рассказать… Но повторяться уже незачем. Уверен, как-то сюда и без драконов можно добраться, значит, и вниз дорога есть. Только найти надо.

Пока я оглядывался по сторонам, Эслентейн выпутывал своего друга, который за время пути даже слегка очухался. Язва драконистая снова обернулась в бабу и принялась распаковывать второго темного. А поганка кинулась навстречу очень похожей на нее, такой же бледной моли, только постарше. Сильно постарше. И повыше. Я было подумал, что это мать, но чахла же вроде говорила, что мать у нее погибла. Значит — сестра, потому как очень похожи. А то, что одна почти ребенок, а вторая уже в морщинах, так у орков тоже иногда между детьми большая разница в годах.

Ка-арис:

— Гармира!

Я побежала навстречу сестре, обняла ее и едва сдержалась, чтобы не расплакаться. — Как вы тут? Он ведь еще не начал всех убивать?

Шутка вышла не слишком смешная, но после четырех часов полета в седле у меня выдулось ветром все чувство юмора. Его и было-то не очень много…

Ледяные грани! Если мне теперь придется летать только так, я разлюблю небо. Мне хотелось снова разрезать воздух своим собственным телом, ощущать разницу воздушных потоков крыльями, взмывать и опускаться по собственному желанию, а не управляя чужим разумом.

— Я видела в небе всего шесть драконов, — взволнованно и почему-то очень испуганно произнесла сестра. Но потом ее тон сменился на обвиняющий: — А главные убийцы скрывались в нашей семье. Ра-аброн правит Теспарией так, словно это его родная страна, и относится к нам всем с уважением.

Я даже поежилась, потому что когда она говорила об убийцах, то в упор смотрела на меня. И мне это очень не понравилось! Но я решила сделать вид, что все в порядке.

Для начала мне надо выяснить подробности, которые старательно забыла пересказать Ва-аршес, увиливая от вопросов, как змея.

— Да, я слишком много пробыла в облике дракона и теперь восстанавливаюсь.

Я решила не скрывать от сестры временную потерю своего дара. Это все равно вскоре станет всем известно, ведь я действительно пока не могу обращаться. Временно.

— То есть ты — бескрылый дракон, летавший в небе? — в голосе Гармиры прозвучал уже не испуг, а ужас.