Трон

— Войдите, — раздался резкий голос.

Сара кивнула, как будто подчиняясь, и толкнула двери.

Эта комната, как и прочие, тоже была без окон. Одну из стен темно-красного дерева полностью закрывали книжные шкафы, перед ними стоял массивный рабочий стол. Из мебели я отметила еще несколько элегантных кресел с красной обивкой — и все. Несмотря на внушительные размеры, помещение напоминало пещеру.

Самое большое кресло, с вычурными ножками, стояло как раз напротив нас. В нем восседал мужчина. Его волосы темно-шоколадного цвета спускались ниже плеч. Одет он был во все черное: отглаженные брюки, рубашка и длинный сюртук. Мужчина был красив суровой, даже свирепой красотой.

При нашем появлении Локи, сидевший в углу комнаты, почтительно встал. Собачонки Фруды при нем не было. Надеюсь, ее не сожрали местные чудища.

— А, ваше высочество! — Король радушно улыбнулся, но остался сидеть. — Скользнув взглядом в сторону Локи, он обронил: — Ты свободен.

— Благодарю, сэр. — Локи поклонился и быстро вышел.

Мне показалось, что он был рад убраться отсюда, и я нервно переступила с ноги на ногу.

— Итак, что происходит? — спросила я короля.

И улыбка его расцвела пуще прежнего.

— Полагаю, нужно начать с главного. Я — Орен, король витра. И я твой отец.

Шесть Короли и пешки

Первая мысль была: «Вранье».

Сразу за ней последовала другая: «А если правда»?

В конце концов, мать из Элоры отвратительная, и до меня ей почти не было дела. К тому же я вспомнила, с какой интонацией несколько минут назад Сара сказала: «Я так долго ждала этого дня», еще и платье, приготовленное для меня, почти любовно поглаживала. Я посмотрела на Сару. Сцепив ладони, она стояла рядом и впервые не отвела глаз, а ободряюще мне улыбнулась. Но все-таки в ее взгляде была какая-то грусть.

На Сару, должна сказать, я была похожа не больше, чем на Элору. Обе писаные красавицы. Но Сара совсем еще молода — наверное, чуть-чуть за тридцать.

— Э-э… выходит… — я с трудом подбирала слова, — Элора — не моя мать?

— Нет, к глубокому сожалению, Элора твоя мать, — ответил король с тяжелым вздохом.

Казалось бы, такое признание должно вызывать доверие, ведь если король хотел перетянуть меня на свою сторону, он мог просто сказать, что мои родители — он и Сара. А он честно признал, что Элора — моя мать, и предоставил мне право самостоятельно выбирать союзника. Но теперь я окончательно запуталась.

— Зачем вы мне это все рассказываете?

— Потому что тебе должна быть известна правда. Ты ведь наверняка поняла, что Элора та еще интриганка. — Каждый раз, произнося «Элора», король морщился, словно имя отдавало уксусом. — Если ты будешь все знать, тебе будет легче принять решение.

— О каком решении вы говорите? — задала я вопрос, ответ на который, кажется, уже прозвучал.

— О единственно важном. — Губы Орена дернулись в странной улыбке. — Каким из королевств ты будешь править.

— Если уж быть откровенной, я не собираюсь править никаким королевством вообще.

— Почему бы тебе не присесть? — Сара указала на кресло за моей спиной, сама она села рядом с королем.

— Значит, — я посмотрела на ее грустное лицо, — вы моя мачеха?

— Да, — кивнула она.

— Ничего себе.

Я помолчала, привыкая к новостям.

— Нет, все-таки не понимаю. Элора мне сказала, что мой отец умер.

— Ну конечно. — Орен мрачно рассмеялся. — Расскажи она правду, у тебя бы появился выбор. А Элора догадывалась, что ты можешь предпочесть не ее.

— А как вас угораздило… — Я прикусила язык, осознав грубость своих слов. — Как именно вы двое… как вы пересеклись, чтобы… ну, вы понимаете, чтобы я у вас родилась?

— Мы были женаты. Это было задолго до нашего союза с Сарой, и брак наш оказался скоротечным.

— Вы были мужем Элоры?!

Ведь если так, то во Фьонинге наверняка каждая собака знала… Не говоря уж о Финне. А он, вводя меня в историю трилле, даже не заикнулся, что моя мать была женой короля витра.

— Недолго, — ответил Орен. — Мы заключили брак, полагая, что таким образом объединим наши королевства. На протяжении долгих лет народы витра и трилле враждовали, и мы мечтали о спокойной жизни. К сожалению, твоя мать самая невозможная, самая абсурдная и ужасная женщина из всех, живущих на планете. — Он улыбнулся. — Ну, не мне тебе об этом рассказывать, ты наверняка убедилась в этом сама.

Мне вдруг захотелось встать на защиту Элоры, но я промолчала. Да, Элора жесткая, временами даже жестокая, но слова Орена все равно неприятно меня задели.

— До сих пор удивляюсь, как я умудрился зачать с ней дитя, — сказал он задумчиво. (Стоп. Не хватало еще слушать интимные подробности.) — Наш брак распался еще до твоего рождения. Элора забрала тебя и спрятала, а я все эти годы пытался тебя найти.

— И делали это весьма безжалостно!

Лицо Орена застыло.

— Вы хоть понимаете, что ваши ищейки трижды нападали на меня? Вы знаете, что в последний раз меня едва не убили? Если бы не ваша жена, я бы умерла.