Трон

— Постараюсь, Томас.

Он еще раз поклонился и вышел из комнаты.

— Я буду за дверью, — сказал Гаррет, не двигаясь с места. — Если тебе что-нибудь понадобится, позови меня или пошли за мной принцессу. Хорошо?

Элора метнула на поклонника нетерпеливый взгляд и вздохнула:

— Если это придаст тебе скорости, я согласна на что угодно.

Проходя мимо меня, Гаррет замедлил шаг, словно хотел что-то сказать. Наверняка — напомнить, чтобы не волновала мать, но Элора поторопила его, и он вышел, плотно притворив за собой дверь.

Я села рядом с Элорой:

— Как вы себя чувствуете?

— Получше. — Она поправила одеяло. — Борьба продолжается, только это имеет значение.

— Что произошло? Что с вами случилось?

— Как ты думаешь, сколько мне лет? — неожиданно спросила Элора.

Я смотрела в ее глаза, поблекшие и подернутые старческой дымкой. А ведь еще неделю-другую назад они блестели как агат.

Возраст королевы был для меня большой загадкой. При первой нашей встрече я подумала, что королеве немного за пятьдесят и что она все еще очень красива. Но конечно, возраст не способны скрыть даже самые правильные и прекрасные черты лица.

Сейчас на этой маленькой кушетке, под одеялом, изможденная Элора выглядела совсем старушкой. Но вслух всего этого я, конечно же, говорить не стала.

— Хм, лет сорок?

— Ты добрая девочка и совсем не умеешь врать. — Элора все-таки сделала усилие и слегка приподнялась. — Тебе следует этому поучиться. В суровые обязанности правителя входит и безупречная ложь.

— Я поучусь вранью на тренировках, — пообещала я. — Но если вы спрашиваете про то, как вы выглядите, я скажу, что совсем неплохо. Просто усталой.

— Усталой, — тихо прошелестела Элора. — И мне тридцать девять.

— Что тридцать девять? — переспросила я.

— Мне тридцать девять лет. — Элора улыбнулась. — Ты шокирована? Не могу винить тебя в этом. Хотя не скрою, я немного удивлена, что ты не поняла этого раньше. Я же говорила тебе, что вышла за твоего отца совсем молодой. Когда родилась ты, мне был всего двадцать один год.

— Но… — я запнулась, — так это и есть ваша болезнь? Вы стареете слишком быстро?

— Не совсем так… Это цена, которую мы платим за наши сверхъестественные способности. Используя дар, мы себя иссушаем и старим.

— Вы имеете в виду, что предвидение, телепатия и прочее — все это фактически вас убивает?

— Боюсь, так и есть.

— Тогда зачем вы это делаете? — Я чуть не сорвалась на крик. — Я понимаю, что бывают вопросы жизни и смерти, но к чему, например, силой мысли вызывать Финна? Зачем вы постоянно делаете то, что вас убивает?

— От этих мыслекриков не так много вреда. Удержанием узников в плену я тоже занимаюсь изредка, только в случае крайней необходимости. Больше всего изнашивает и старит дар предвидения, мои картины-видения, а этот дар я не могу контролировать.

Я скользнула взглядом по полотнам у окна. А ведь есть еще та запертая комнатка, забитая творениями Элоры.

— Как это — не можете контролировать? Просто перестаньте это делать, и все.

— Я не просто вижу образы, видения заполняют мою голову, — королева коснулась лба, — и я теряю способность думать о чем-либо еще, пока не перенесу видение на холст. Только так я могу освободиться от него. И я не в силах остановить этот процесс или игнорировать его. Оставь я при себе хотя бы половину из своих предсказаний, я давно бы сошла с ума.

— Но это убивает вас! И если это изматывает и старит, то зачем учить других трилле применять свои способности?

— Такова цена. — Королева вздохнула. — Мы сходим с ума, если не используем их, а применяя свой дар, мы стареем. Чем более мы могущественны, тем вернее обречены.

— О чем вы говорите? Если я перестану использовать дар, я сойду с ума?

— Что может случиться с тобой, я точно сказать не могу. Ведь у тебя же есть еще и отец.

— Вы о том, что во мне еще есть и кровь витра?

— Вот именно.

— Туве говорит, что физически витра очень сильны, а я совсем не такая.

— Кое-кто из витра действительно необыкновенно силен, — согласилась Элора. — Вот этот Локи Стод, к примеру. Если я не ошибаюсь, он может рояль поднять.

— Ну вот, мне такого в жизни не сделать.

— А Орен не такой. Он… — Королева замолчала, подыскивая нужное слово. — Ты же его видела. Как ты думаешь, сколько ему лет?

Я пожала плечами:

— Не знаю. Может, немного моложе вас?

— Когда я выходила за него замуж, ему было семьдесят шесть, и было это, заметь, двадцать лет назад.

— Как? Ему что, почти сто лет? Он старше вас больше чем в два раза? Но вы выглядите старше, а он моложе? Как это возможно?

— Ну, он что-то вроде бессмертного.

— Бессмертный? — Я в полном изумлении смотрела на Элору.

— Нет, принцесса, не бессмертный, а вроде бессмертного. Орен стареет, но очень медленно. Он практически неуязвим, ведь он один из последних чистокровных витра.

— Так вот что делает меня особенной. Вы поэтому не слишком волновались, когда я рассказала про то, как моя мать чуть меня не убила? — Я облокотилась на спинку кресла, от таких новостей голова шла кругом. — Вы думаете, что я в него.