Трон

И вот я снова в плену его черных, искрящихся глаз. Дыхание перехватило. Пальцы его пробежали по моему лбу, чуть касаясь волос. Весь мой гнев куда-то испарился, осталось одно лишь желание, пронизавшее все тело. Он наклонился и поцеловал меня — раз, другой, его губы жадно впивались в мои, отстранялись и снова впивались. Дрожь, сотрясавшая мои внутренности, распространилась по всему телу, и теперь меня колотило. А он все целовал и целовал меня, и было в его грубых поцелуях какое-то отчаяние, и щетина нещадно царапала мне лицо.

Когда поцелуи перекинулись на шею, я застонала и вцепилась ему в волосы. Он притиснул меня к шкафу, тот пошатнулся, и на нас обрушились книги. Мы свалились на пол вслед за ними.

— Финн! — прогремел голос.

Это был Томас.

Финн замер, перестал меня целовать и лишь прерывисто дышал, лежа на мне и глядя прямо в глаза. Желание в его взгляде сменялось ужасом от осознания, что он совершил нечто недопустимое.

— Финн! — снова крикнул Томас. — Встань, пока тебя никто не увидел!

— Да, сэр!

Финн вскочил и едва снова не упал, споткнувшись о книги. Я медленно встала и оправила платье.

— Вон отсюда! — приказал Томас. — И приведи себя в порядок!

— Да, сэр. Прошу прощения, сэр.

Финн не смотрел на меня, он вообще не поднимал глаз. Мгновение — и он исчез за дверью.

— Простите, — пробормотала я.

Щеки мои полыхали, а губы все еще жег поцелуй Финна.

— Вам не нужно передо мной извиняться, — сказал Томас уже гораздо мягче. — Ваше высочество, вам следует беречь себя. И сейчас вам лучше пройти к себе и забыть все, что здесь произошло. И, ваше высочество, молитесь, чтоб никто не узнал об этом.

— Да, конечно.

Аккуратно переступив через книги, я едва ли не бегом кинулась к двери, у которой меня настиг голос Томаса:

— Мой сын не посвящает меня в подробности личной жизни. Мы никогда не были с ним близки. У нас трудная работа, мы всегда немного в стороне, и этим наше положение сходно с вашим.

Я обернулась:

— Я никогда не бываю в стороне. Я всегда в центре.

— Значит, вам повезло, но так будет не всегда. Иногда приходится делать выбор между долгом и чувствами. Это самый трудный вопрос в жизни, но ответ на него всегда один.

— Вы имеете в виду долг?

— Я имею в виду, что для меня всегда ответ один — долг. И для Финна долг тоже всегда будет на первом месте.

— Да. Это мне хорошо известно.

— На искателей обычно смотрят свысока, — он поднял руку, не давая мне возразить, — не все, но многие. Нас жалеют. Но искательство — честь, ведь мы служим людям. Именно от нас зависит мир и покой этого королевства. Королева, как и искатели, служит народу. Ваша мать посвятила своим подданным себя целиком, без остатка. Нет большей чести, чем служение своему народу. И вы, принцесса, удостоены этой чести.

— Я знаю.

— И однажды вы поймете, что, жертвуя, вы получаете больше, чем отдаете. Было приятно с вами поговорить, а сейчас, ваше высочество, вам лучше уединиться в своих покоях.

— Да, благодарю вас, — ответила я.

Томас поклонился, и я, подхватив подол платья, кинулась к себе. Волосы растрепались, но я даже была этому рада — они спрятали мое лицо, мой стыд, мои слезы.

Двадцать восемь Честь

— Выглядишь потрясающе! — в сотый раз восхитилась Вилла моим отражением в зеркале.

Уверена, со стороны ей казалось, что я ослеплена своим великолепием, но я просто не узнавала себя.

За несколько дней до помолвки у меня случилось два совершенно разных поцелуя. Странно, но поцелуй с Локи я вспоминала гораздо чаще. Это был как глоток свежего воздуха, как новый толчок к жизни. А Финн, как всегда, лишь забрал у меня силы. Локи предложил мне руку и сердце, а Финн в который раз оттолкнул. Но ни Финн, ни Локи более не играли в моей жизни никакой роли. Я — принцесса. У меня есть долг перед народом и обязательства перед женихом. Туве и Фьонинг достойны лучшего, так что я должна стать этим лучшим. Той принцессой, какая им нужна.

— Ну же, Венди, хватит любоваться своим отражением! — Вилла потянула меня за руку. — Праздник вот-вот начнется!

Я послушно последовала за ней и сразу за дверью наткнулась на Туве.

— Прости, не хотел тебя напугать, — сказал он, увидев выражение моего лица.

— Все в порядке, — сказала я, приходя в себя.

— Что ж, голубки, оставляю вас наедине. — Вилла подмигнула мне и удалилась, шурша подолом платья.

— Надеюсь, приметы не запрещают видеть невесту перед помолвкой? — спросил Туве, опуская руку в карман. — Я не знаю всех правил и кое-что задолжал тебе. Так вот я подумал, что лучше уж отдам это до вечеринки.

— Ты ничего мне не задолжал.

— Ты тоже не очень знакома с правилами. — Туве достал из кармана коробочку. — Это что-то вроде обязанности — я должен был вручить тебе это, когда делал предложение, но все произошло так сумбурно.

— А мне понравилось, — улыбнулась я. — Вышло очень мило.

— Ну вот, надеюсь, кольцо тебе тоже понравится. — Туве протянул мне бархатную коробочку, так и не открыв ее. — Моя мать его не одобрила.

— О, тогда я уже от него в восторге, — не сдержалась я, и Туве рассмеялся.