Трон из костей дракона. Том 1

Проблема в том, что ему все равно! Колодцы пересыхают, земля остается невозделанной, голодающие люди спят в полях, города задыхаются и умирают от чумы – а король, как мне кажется, ничего не замечает. Налоги и пошлины растут, проклятые, лижущие ему задницу щенки-дворяне, которых он к себе приблизил, окружили его со всех сторон, они каждый день пьют, распевают песни и дерутся и… и… – Старый герцог с отвращением сплюнул. – И турниры! Клянусь красным копьем Удуна, в свое время я, как и все мужчины, всячески их поддерживал, но Эркинланд скоро превратится в прах под троном его отца, страны Верховного престола в тревоге, как напуганный жеребенок, – но турниры продолжаются! А вечеринки на баржах на Кинслаге! Жонглеры! Акробаты! Травля медведей! Все как в рассказах о худших временах Крексиса Козла! – Теперь Изгримнур и сам покраснел, стиснул кулаки и уставился в пол.

– В Эрнистире, – голос Эолейра казался тихим и мелодичным после хриплой тирады риммера, – у нас есть пословица: «Пастух, а не мясник», имеется в виду, что король должен сохранять свою землю и людей, как стадо, забирая у них только то, что ему самому необходимо, – а не использовать до тех пор, пока у них не останется даже еды. – Эолейр посмотрел в маленькое окно и на частички пыли, танцевавшие в рассеянном свете. – Но Элиас поступает именно так: пожирает свою землю, кусок за куском, в точности как Кройх-ма-Феарег, однажды поглотивший гору в Краннире.

– Когда-то Элиас был хорошим человеком, да, да, это так, – с удивлением проговорил Изгримнур, – и с ним тогда было легче иметь дело, чем с его братом. Конечно, не все могут быть хорошими королями, но ситуация здесь гораздо серьезнее, чем просто человек, опьяневший от власти. Проклятье, что-то пошло не так – и причина не только в Фенгболде и Брейагаре, и тех, кто ведет Элиаса к обрыву. – Герцогу наконец удалось восстановить дыхание.

– Знаешь, за всем, что сейчас происходит, стоит порочный ублюдок Прайрат, который наполняет голову короля странными идеями, а по ночам держит в башне, где горит свет и откуда доносятся непотребные звуки, так что иногда возникает ощущение, будто король не знает, где находится и когда встает солнце. Чего хочет Элиас от такого существа, как этот омерзительный священник? Он король всего известного мира – что может предложить ему Прайрат?

Эолейр стоял, продолжая смотреть на свет, лившийся из окна, потом вытер рукавом лоб.

– Я бы и сам хотел знать ответ, – наконец сказал он. – Итак, что нам делать?

Изгримнур прищурил старые горящие глаза.

– Что говорит эскритор Веллигис? В конце концов, собор Матери Церкви конфисковали в День святого Сутрина. Наббанайские корабли герцога Леобардиса вместе с кораблями вашего короля Ллута захватил Гутвульф под предлогом «опасности чумы» в независимом порту Эбенгеат. Леобардис и Ликтор Ранессин близки, они управляют Наббаном, как один монарх с двумя головами. Конечно, Веллигису есть что сказать от лица Ликтора.

– Он много говорит, но от его слов мало толка, друг мой. – Эолейр снова опустился на стул. Свет потускнел, солнце уже садилось, и небольшое помещение еще сильнее погрузилось в полумрак. – Веллигис делает вид, что ничего не знает о том, что герцог Леобардис думает про пиратский акт – три корабля с зерном украдены прямо из эрнистирийского порта. Ну а касательно мыслей своего господина Веллигис, как всегда, уклоняется от прямых ответов. Его святейшество Ранессин, я думаю, намерен стать миротворцем между Элиасом и герцогом Леобардисом, одновременно упрочив положение эйдонитской церкви при дворе короля. Король Ллут приказал мне отправиться в Наббан в надежде, что я, возможно, смогу узнать правду, когда туда прибуду, однако я опасаюсь, что, если все пойдет так и дальше, Ликтор заблуждается: пренебрежение, которое Элиас и его лизоблюды продемонстрировали Веллигису, может указывать на то, что король чувствует себя так неуютно в широкой тени Матери Церкви, как никогда не чувствовал его отец.

– Сколько заговоров сразу! – простонал Изгримнур. – Сколько интриг! У меня голова кругом идет. Я не приспособлен для подобных вещей. Дайте мне меч или топор и позвольте пустить их в дело!

– Так вот почему вы выбрали эту кладовку! – Эолейр улыбнулся и вытащил из-под плаща мех с перебродившим медом. – Здесь нет тех, кому можно снести голову. Я полагаю, вы научились очень неплохо интриговать в зрелой части вашей жизни, мой дорогой герцог.

Изгримнур нахмурился и взял мех.

«Он и сам прирожденный интриган, наш Эолейр, – подумал герцог. – Я должен испытывать благодарность хотя бы за то, что мне есть с кем поговорить. Несмотря на его гладкие поэтические речи эрнистирийца, обращенные к дамам, оказывается, что внутри он тверд, точно сталь щита, – хороший союзник для нынешних предательских времен».

– Но есть кое-что еще. – Изгримнур вернул мех Эолейру и вытер рот.

Граф сделал большой глоток и кивнул.

– Тогда выкладывайте. Я вас внимательно слушаю, совсем как заяц из Сиркойла.