Трон из костей дракона. Том 1

Полутьма вокруг него искажалась, изгибалась, словно он стоял в центре вращавшегося колеса. Саймон повернулся, слепо побрел вниз по туннелю и вскоре, сжимая руками мучительно болевшую голову, вошел в еще более просторный зал с совсем другим светом: из щелей в невидимом потолке у него над головой под разными углами падали тонкие голубые лучи, пронзая темноту, но не освещая тех мест, куда они попадали. Саймон снова уловил запах воды и незнакомых растений; слышал, как кричат и бегут куда-то мужчины, плачут женщины и звенит металл о металл. В странном, почти непроглядном мраке гремели звуки отчаянного сражения, но оно его не касалось. Он закричал – или только думал, что закричал, – но не услышал собственного голоса, лишь в голове у него не стихал оглушительный звон.

А потом, словно для подтверждения его уже очевидного безумия – мимо, в пронзенной голубыми лучами тьме – стали пробегать смутные фигуры, бородатые мужчины с факелами и топорами преследовали других, более стройных, с мечами и луками. И все они, преследователи и преследуемые, были прозрачными и смутными, как туман. Никто из них не касался и не видел Саймона, хотя он находился в самой гуще погони.

Jinguzu! Aya’ai! O Jingizu! – услышал он пронзительный скорбный крик.

Убивайте демонов ситхи, – кричали другие, хриплые голоса. – Сожжемихгнездо!

Плотно прижатые к ушам руки не могли заставить смолкнуть громкие голоса. Саймон брел вперед, пытаясь уйти от водоворота диковинных теней, потом упал в дверной проем и остался лежать на плоской площадке из белого камня. Он ощущал мягкий мох под ладонями, но глаза ничего не видели – его окружал сплошной мрак. Он пополз на животе вперед, пытаясь ускользнуть от ужасных голосов, кричавших от боли и гнева. Его пальцы касались трещин и впадин, но камень выглядел идеально гладким, точно стекло.

Саймон потянулся вверх и стал смотреть вперед, через огромное плоское море черной пустоты, пахнувшей временем, смертью и терпеливым океаном. Невидимый камешек выкатился из-под его ладони и долго, беззвучно падал, пока не послышался всплеск где-то далеко внизу.

Что-то большое и белое сияло рядом с ним. Он поднял тяжелую, продолжавшую болеть голову над краем подземного озера, посмотрел вверх и увидел всего в нескольких дюймах от того места, где лежал, нижние ступени огромной каменной лестницы, которая по спирали уходила вверх, поднималась вдоль стены пещеры, огибала подземное озеро и исчезала где-то далеко в темноте. Он не мог оторвать от нее взгляда, а в его фрагментарных воспоминаниях, пробиваясь сквозь непрекращавшийся шум, возникли слова:

Лестница. ЛестницаТань’я. Доктор сказал, что я должен найти лестницу…

Саймон пополз вперед по прохладному гладкому камню, уже не сомневаясь в том, что он безвозвратно безумен или умер и оказался в ловушке в ужасном потустороннем мире. Он находился под землей в непроглядном мраке, здесь не могло быть голосов или призрачных воинов. И света, от которого лестница сияла, словно залитый лунным светом алебастр.

Он начал подниматься вверх, подтягиваясь к следующей высокой ступеньке дрожавшими, скользкими от пота пальцами. По мере того как он забирался все выше, иногда выпрямившись во весь рост, порой цепляясь руками, он периодически останавливался и бросал взгляды вниз. Безмолвное озеро, огромная чаша теней, осталось под ним, на дне громадного круглого зала, размером намного превышавшего Литейную. Потолок бесконечно уходил вверх и терялся в темноте вместе со стройными белыми колоннами, окружавшими зал. Туманный, не имевший направления свет озарял стены цвета морской волны и нефрита, касался высоких сводчатых окон, мерцавших зловещим малиновым сиянием.

Посреди жемчужного тумана, парившего над безмолвным озером, вдруг возникла темная колеблющаяся фигура, которая отбрасывала удивительную и жуткую тень, наполнив Саймона невыразимым страданием и ужасом.

Принц Инелуки! Они пришли! Северяне уже здесь!

Когда последний холодный крик эхом отразился от темных стен черепа Саймона, существо в центре зала подняло голову, у него на лице загорелись красные глаза и, словно факелы, разогнали туман.

Jingizu, – выдохнул голос. Jingizu. – Сколько скорби.

Вспыхнул алый свет, и пронзительный вопль смерти и страха стал подниматься снизу, точно огромная волна. А темная фигура в самом центре вскинула вверх длинный изящный предмет, красивый зал содрогнулся, замерцал, будто отражение в разбитом зеркале, и рухнул в пустоту. Саймон с ужасом повернулся, охваченный удушающим чувством потери и отчаяния.