Трон падших

Солнечный свет под углом проникал в комнату – значит, утро было в разгаре, а их ночь закончилась больше часа назад. Уже давно миновал тот момент, когда Зависть обычно чувствовал себя насытившимся.

Камилла поцеловала его ладонь и повернулась к нему лицом.

– Уже утро.

Он посмотрел на нее и весело сказал:

– Я понимаю, как работают времена суток, зверушка.

Она прищурилась.

– Нам пора вставать.

Зависть притянул ее к себе, уткнувшись носом в шею.

– Еще немного.

Камилла поцеловала его, сначала нежно, но затем поддалась нежному поддразниванию его языка. У Зависти снова встал, и он был готов к продолжению.

У них точно оставался в запасе еще час. Зависть явно слишком долго лишал себя плотских удовольствий. Это было самое разумное объяснение его неутолимой страсти.

Камила приподнялась, оперевшись об его торс.

– Пора вставать, Зависть. Надо отправляться к Столпам-Близнецам.

Он бросил на нее раздраженный взгляд.

– Значит, опять Зависть?

– Почему бы и нет? – парировала она. – Ты ожидал чего-то другого?

Он провел рукой по лицу.

– Нет.

– Ложь.

Зависть окинул ее взглядом.

– Фейри не чувствуют ложь, как демоны.

– Может, и нет, но я уже достаточно хорошо читаю у тебя на лице, – она внимательно вглядывалась в него. – Ты не получил удовольствия.

– Неправда. Я получил слишком много удовольствия. В этом-то и проблема.

Камилла долго молчала, изучая его. Напряжение становилось невыносимым. Было бы куда проще, если бы член Зависти не дергался каждый раз, когда она скользила по нему взглядом.

– Мы договорились на одну ночь, – наконец сказала Камилла. – Или хочешь поменять условия?

– Конечно нет.

Зависть сел и помог сесть ей.

– Я не собираюсь нарушать свое правило, мисс Антониус. Не стоит принимать мое возбуждение за влюбленность. Я просто наслаждаюсь вашей упругой влажной щелкой.

Она резко вздохнула. В ее глазах сверкнул вызов.

Он знал, что зашел слишком далеко.

– Что ж, поживем – увидим, – сказала Камилла с ехидной улыбкой. – Уверена, вам будет совершенно все равно, если я снова встречусь с Волком. А может, даже позволю ему наслаждаться моей упругой влажной щелкой до конца нашей долгой бессмертной жизни. По крайней мере, он себя так не ведет.

Ревность вспыхнула в нем жарким огнем.

Прежде чем Зависть успел забрать свои слова обратно и извиниться, Камилла умчалась в его купальню, схватив по пути новое платье, которое он призвал для нее своей магией.

Она хлопнула дверью так сильно, что портрет на потолке задребезжал. Тот самый портрет, на который Камилла чуть раньше смотрела, смеясь, а не вожделея.

Зависть упал обратно на кровать, проклиная себя. Жалкий придурок!

* * *

Прошло несколько часов с тех пор, как Зависть вышел из Камиллы, и час после их ссоры, а его жажда все еще не утихла. По правде сказать, стало еще хуже. Особенно после того, как он заново вспомнил события прошедшей ночи. Мысли замерли на моменте, когда Камилла предложила переместиться на трон.

Он точно знал, чего Камилла добивалась, и ей это удалось. Отныне всякий раз, когда Зависть будет подниматься на трон, у него перед глазами будет возникать круглая попка, подскакивающая при каждом его толчке, и серебряные волосы, блестящие, как кинжал, направленный прямо в его сердце.

Она поразила его своей хитростью. Она овладела им на его собственном чертовом троне.

И ему это понравилось.

Камилла оказалась опасна. Она заставила Зависть желать того, чего не следовало.

После того, как она оставила его в постели с твердым, требовательным стояком, и чуть ли не назвала придурком, которым он, в сущности, и был, Зависть вспомнил об игре. О своей цели.

О своем дворе.

Он все еще нес наказание за ошибку, которую совершил.

Ему стоило забыть об их ночи. Сосредоточиться на другом.

Возможно, Камилла и есть последнее испытание.

Если Зависть не выиграет, у него больше не будет двора.

А ведь этого и добивался Леннокс. Сперва он хотел посеять хаос при дворе вампиров, а затем наблюдать за крахом круга Зависти.

Невзирая на все противоречивые чувства, которые он испытывал, Зависть больше не собирался упускать из виду свою цель.

Поэтому они и стояли сейчас в вестибюле тронного зала, принадлежавшего не ему, и ждали, когда их впустят.

Зависть перевел взгляд на Камиллу. Она стояла рядом с ним с идеально прямой спиной и осматривала двойные двери, по всей видимости, любуясь резьбой. Она не стала спорить и надела наряд цвета Дома Зависти – даже после разочарования, которым завершилась их ночь.

Платье, которое наколдовал Зависть, было из шелка темно-зеленого, почти черного цвета. Оно открывало тело гораздо больше, чем было принято в мире смертных, но Камиллу это, казалось, вовсе не смущало.

Люди стремились к скромности, но Камилла легко от нее избавилась, приспособившись к окружению и вспомнив о своей волшебной природе.