Трон падших

Волк сказал ей это, когда провожал в спальню. Знание, что Камилла не останется одна, должно было ее утешить. Зависть же сразу предложил ей всего одну ночь. И сейчас это было гораздо честнее, чем до того, как раскрылся ее обман.

– Принцесса? Из-за вас меня охватывают прямо-таки грязные мысли!

Впервые с тех пор, как Камилла вернулась сюда, она наконец-то улыбнулась.

– Заходи.

Он проскользнул в ее покои и окинул Камиллу оценивающим взглядом.

– Смело.

– Я старалась.

Она поняла, что он имел в виду не покрой платья с глубоким вырезом до пупка и таким же на спине.

Камилла выбрала самый насыщенный оттенок зеленого, какой только нашелся в гардеробной. Возможно, это не имело значения, но даже если Зависть этого не увидит, она хотела, чтобы все знали: она ему не лгала.

Хоть это и не понравится ее отцу.

Камилла предположила, что еще больше он разъярится, когда увидит у нее на шее цепочку с кольцо с изумрудом и бриллиантами. Ей хотелось носить его ближе к сердцу.

Взгляд Волка замер на изумруде.

– Вот осел.

– Ему больно, – сказала Камилла. – Мне надо было сразу рассказать ему, кто я.

Волк фыркнул.

– Уверен, он был с вами исключительно честен.

– Я несу ответственность только за свои поступки, – выдохнула Камилла. – Мой смертный отец учил меня быть хорошим человеком. Но я испугалась. Я поддалась страху потерять талант навсегда. Затем, когда я стала… ближе к Зависти, я испугалась того, как он примет правду. Он ненавидит королевскую семью Неблагих.

– Повторяю: он осел.

– Думаю, ты здесь не для того, чтобы обсуждать мою личную жизнь, – сказала она, слабо улыбнувшись. – Меня вызвал король?

Волк медленно кивнул, скользнув взглядом по спальне. Три стены из четырех и потолок были сделаны из стекла. Благодаря этому лунный свет струился в комнату серебряным водопадом.

Когда он снова посмотрел на девушку, то выглядел неуверенным.

– Играй по правилам отца, Камилла. Или этот вечер кончится очень плохо.

С нее и так уже хватило игр Леннокса. Но вместо того, чтобы солгать, Камилла просто кивнула.

Нахмурившись, Волк оглядел ее и повел ко двору.

* * *

– Прекрасно.

Леннокс прищурился при виде платья дочери. Он не упустил тонкого цветового намека, гласившего: «К черту твой двор вместе с тобой и твоими интригами».

– Ты как раз вовремя.

Он махнул стражникам, которые стояли с двух сторон от него.

– Приведите ее ко мне. Я готов начать.

К ней бросились все, кроме нового начальника охраны. Тот отступил назад. В руках у него было что-то, накрытое бархатной тканью. Наверняка нечто мерзкое, чем Леннокс намеревался угрожать Камилле, если она пойдет ему наперекор.

Она почувствовала, как напрягся Волк, стоявший рядом с ней, но не осмелилась посмотреть на него. Отец следил за каждым ее движением. Хитрый блеск у него в глазах о многом говорил. Было трудно не заметить, что при дворе Полумесяца больше никого не наблюдалось. Это обеспокоило Камиллу. Когда она была маленькой, этот зал в форме ущербной луны всегда был полон фейри.

Но сейчас было тихо и пусто, не считая горстки стражников, Камиллы, Волка и Неблагого короля. Возможно, остальные так и остались веселиться на открытой террасе. Но что-то здесь было не так…

Она огляделась с растущим беспокойством.

Серебряный пол задумывался так, чтобы в нем отражался лунный свет, струящийся сквозь стеклянный потолок. Однако по какой-то причине отец велел закрыть крышу.

От этого Камиллу снова охватило зловещее и беспокойное предчувствие.

Дикий Двор поклонялся луне, купался в ее свете, радовался ему. То, что ее отец скрыл эту магию, не сулило ничего хорошего.

Камилла позволила стражникам сопроводить ее к трону отца. У подножия престола стояли мольберт и небольшой деревянный столик со странным набором принадлежностей для рисования. Кисть, уголь, серебряная краска, а еще черная, золотая и еще одна особого переливающегося оттенка фейри, которого не существовало в мире смертных. Цвет фейри привлек внимание Камиллы, и она подошла, несмотря на охвативший ее трепет.

– Ты нарисуешь ключ и медальон.

Леннокс показал ей оба предмета, которые держал в руках.

Сердце Камиллы бешено заколотилось. Пьер был одержим этим ключом. Пусть и похожий на обычный мастер-ключ с изумрудом на ушке, для Камиллы он имел особое значение. Ей захотелось выхватить ключ, прижать его к груди и пообещать смертному отцу, что больше она с него глаз не сведет.

– Камилла, – упрекнул Леннокс. – Я думал, твой восторг перед смертными остался в прошлом. Скажи мне, ты же на самом деле не питаешь чувств к любимчику, с которым заигралась твоя мама?

В голове промелькнуло предупреждение Волка. Играй по правилам своего отца. Камилла прикусила внутреннюю часть щеки, чтобы не язвить королю.

Вместо этого она не сводила взгляда с ключа и медальона, пытаясь понять, зачем ему потребовалось изобразить их вместе. Что за гнусный план родился у Леннокса в голове? Но прямой вопрос лишь разозлил бы его. Приказы Неблагого короля следовало выполнять беспрекословно.

И все же…

– Как же нарисовать их вместе? – задала она вполне невинный вопрос.