Трон падших

Камилла вспомнила, как Зависть сражался при дворе вампиров. Она знала: если он все-таки сломается, это кончится для них всех очень плохо. Взглянув на Леннокса, она поняла: именно этого он и добивался. Хаос и раздор были его любимыми мелодиями, и он разыгрывал их, как по нотам.

Король Неблагих хотел, чтобы Зависть клюнул на подначивания Волка. Ему требовался предлог, чтобы не вручать демону приз.

– Поздравляю с победой, принц Зависть, – объявил Леннокс чересчур невинным тоном. – Если не хочешь остаться и посмотреть маленькое шоу Волка и Камиллы, тогда выметайся.

Фейри с железом в носу пошел выпроваживать Зависть, и тут демон взорвался.

Одним молниеносным движением он швырнул охранника через весь зал. Тот приземлился у ног Леннокса. Рука и нога охранника выгнулись под неестественными углами.

– Ты сломал моего командующего, – невозмутимо прокомментировал король.

Из горла Зависти вырвался нечеловеческий рык:

– Не смей выгонять меня, Леннокс!

Волк не отступал, но и не подходил к Камилле ближе.

Король задумчиво взглянул на Зависть, а затем пожал плечами.

– Кажется, ты куда сильнее устал с дороги, чем я думал. Прости меня за недостаток гостеприимства. Если хочешь остаться и посмотреть, как мы веселимся, то, разумеется, гостевые покои вскоре будут готовы.

Легким движением руки Леннокс отпустил их всех. Вечеринка и хаос снова заполонили эту ночь.

Камилла посмотрела на Зависть, но демон развернулся и последовал за другим охранником.

Она знала, что слезы и мольбы ничего не изменят.

Она дочь его злейшего врага. Зависть никогда ей этого не простит.

Леннокс затеял всю эту игру лишь затем, чтобы вернуть Камиллу в королевство фейри. И двор Зависти слишком дорого за это заплатил.

Если раньше и был проблеск надежды на то, что Зависть ее простит, теперь этот тлеющий уголек окончательно угас.

Шестьдесят два

Ярость принца-демона выплескивалась через край. Он был в шаге от того, чтобы стереть весь Дикий Двор с лица земли. Внутри него разверзлась огромная пропасть, разделившая его на две враждующие половины.

Одна из них обернулась воплощенной горечью от предательства – ледяной, непреклонной. Это была многовековая боль без начала и конца, рычащий двуглавый монстр, который хотел нападать и причинять боль, разрывать на части, пожирать и опустошать. Чудовище, которое он держал на коротком поводке, жаждало возмездия, совсем как волки с его татуировки.

Камилла сделала завершающий ход в игре, а Зависть этого даже не понял.

Другая его половина состояла из тревоги. Ей хотелось защитить Камиллу, вытащить ее из этого двора кошмаров. Ее настоящего дома. Ее настоящей семьи.

Эта сторона тревожила Зависть гораздо больше. Она тоже была холодна, но иначе: ледяная точность расчета и четкий план. Но на этот раз он ничего не мог поделать с ходом игры.

Чашу Памяти скоро доставят, и, как только это произойдет, Зависти придется покинуть Дикий Двор.

Ему стоило бы уйти.

А еще ему стоило бы не оглядываться назад и не тратить ни минуты драгоценного времени на лживых фейри. Эта игра стала худшей в его жизни. Он попался на ложь.

Но Камилла… уйти от нее было не так легко.

Зависти еще предстояло выяснить, что именно она знала и насколько была вовлечена в игру. Ему хотелось бы сжечь все мосты и бросить Камиллу с ее родственничками. Но он не чувствовал с ее стороны лицемерия. Она не хотела рисовать Проклятый Трон, отказывала ему снова и снова. Это тоже входило в ее план или она все-таки была с ним честна?

– Кровь богов!

Вот что происходит, когда удовольствия смешивают с делами. Зависть не понимал: неужели его сентиментальность, его проклятая привязанность к художнице мешают ему мыслить здраво и вынуждают искать что-то хорошее там, где его нет?

Камилла – Неблагая, и не простая, а дочь короля и королевы темных фейри. Не считая ее магических способностей, она умеет создавать на холсте целые миры. Насколько же могущественной она стала теперь, когда Леннокс стер печать, сдерживающую ее чары, и она полностью восстановила силы?

Зависть фыркнул. Неудивительно, что в ту ночь, когда Камилла соблазнила его на массаж, она была так уверена в себе. Она прекрасно знала, что ему не увидеть печати под волосами.

А что, если ее главной целью было вернуть себе истинный облик? И она согласилась помочь Зависти именно затем, чтобы в полной мере восстановить свое волшебство? Звучало заманчиво и вполне понятно.

Возможно, Зависть был для нее лишь средством достижения цели. А может, преходящей блажью.

Эта мысль причиняла боль. Это он обычно оставлял любовниц, которые его хотели. Теперь он не просто ощутил это на своей шкуре – обида терзала его, словно дикий зверь.

Но… похоть Камиллы, ее страсть были искренними. Зависть чувствовал, как она его хотела, и знал, что месть семье тут ни при чем. Все это было по-настоящему.

И это тоже часть ее истинной натуры.

– Черт!

Зависть провел рукой по волосам. Он не знал, друг она ему или враг.

Хотя ее отец…

Зависть пробил кулаком стену. Выдернув руку обратно, он уставился на кровоточащую рану, постепенно приходя в себя.