Трон падших

Музыка, нестройная и громкая, звучала как неровное сердцебиение. Из-за нее вибрировали мощеный каменный пол, импровизированные стены и даже стиснутые зубы Зависти.

Цветущие по ночам виноградные лозы обвивали столы и перевернутые стулья. Фейри катались по земле, сплетаясь друг с другом. Они и не заметили прибытия гостей.

Пока все вдруг не прервались и не посмотрели прямо на них.

Зависть подсчитал, сколько Неблагих их окружило. Он обдумывал план, как уберечь Камиллу, если начнется драка.

Темные Фейри уставились на пришельцев. Одни хихикали, другие обменивались понимающими взглядами.

Вопреки здравому смыслу, Зависть схватил Камиллу за руку. Этим жестом он пообещал, что ее не оставит. Несмотря ни на что.

Камилла вздернула подбородок, не обращая внимания на нарастающий шепот.

Благим в этом месте показываться не стоило.

Зависть гордился ее дерзостью и нежеланием поддаваться страху.

Неблагие были полуночными существами, порождениями лунного света и злобы. И все они внезапно замерли, глядя, как Камилла отпустила его руку и пошла к трону Теневой Бури.

– Камилла! – Зависть бросился за ней.

Неважно, чего от нее хотел Леннокс, неважно, что происходило с их дворами. Приближаться к королю Неблагих было для нее опасно. Это расценивалось как вызов. Свет против тьмы. Ночь боролась с днем.

Рука Зависти дернулась к кинжалу. Но он не имел права обнажить его до того, как получит приз.

Оставалось молиться, что у Камиллы есть план. Что она не забудет, сколько поставлено на карту.

Она ловко переступала через сломанные ветки и разбитое стекло. Все ее внимание было приковано к мужчине-фейри, который начал эту проклятую игру. Выражение ее лица стало таким же холодным, как и у него.

Леннокс, король Неблагих, прервался на полуслове и теперь глядел, как она приближается. Его серебристо-белые волосы ниспадали на темно-бронзовые плечи. Из-под неземных локонов виднелись элегантные заостренные уши.

Он был нестареющим. Прекрасным. И совершенно бессовестным.

Немудрено, что многие смертные считали его богом. Холодный, неприкасаемый, недосягаемый. Леннокс понятия не имел о морали. Он делал все, что хотел, и когда хотел. Если же это стоило кому-то жизни… Сами виноваты, нечего быть такими хрупкими. Некоторые считали, что именно он стал прообразом смертных богов. Иногда его даже связывали с фигурой великого Зевса.

Зависть знал, что Леннокс не просто бог, а титан. Эти существа породили богов для собственного развлечения. Но в легенды смертных закралась ошибка. Титаны не были побеждены потомками. Они процветали в хаосе.

То, как он смотрел на Камиллу… Грех Зависти едва не заморозил весь двор вокруг них. Но вот наконец Леннокс обратил взгляд глаз цвета полуночи с мерцающим сиянием звезд на него.

На пухлых губах заиграла жестокая улыбка.

– Принц Зависть.

Хотя Леннокс, возможно, и пытался подстроить исход игры, все сложилось не так, как он ожидал. Это было написано на его холодном высокомерном лице. В глазах у короля промелькнуло темное веселье.

В жизни, которая длится целую вечность, приходится радоваться всему, что дарит острые ощущения. Разжигая раздоры и войны, вмешиваясь в жизни смертных, Леннокс жил ради Дикой Охоты, которую начал в незапамятные времена.

Благой король запретил ему ее проводить, ведь раз в году Леннокс выпускал на волю самых безжалостных охотников из Неблагих. Их добычей становились как люди, так и фейри.

Зависть взглянул на Камиллу. Так вот зачем она была нужна Ленноксу? Может, он хотел взять ее в заложницы, чтобы вернуть себе право на Охоту?

– Что ж. Неожиданно, но приятно.

Его голос казался мрачным гулом, сравнимым скорее со стихией, чем с человеческой речью. Он мог вызывать приливы, менять созвездия местами, мог заставить саму луну упасть к ногам Леннокса – лишь затем, чтобы он растоптал ее забавы ради.

Зависть остановился рядом с Камиллой. Она полностью закрыла от него свои эмоции.

Теперь она смотрела на мужчину, с которым разговаривал Леннокс. Это был златокожий темноволосый фейри с черными глазами и в темно-малиновом фраке, как у конферансье.

– Эйден, – холодно поприветствовала его Камилла.

Зависть нахмурился и смотрел то на него, то на нее. Было неудивительно, что одна фейри знает другого. Но этого… Зависть знал, кто такой Эйден. Это принц Неблагих. А тон Камиллы… Его сердце болезненно заколотилось в груди.

– Слышала, ты терроризировал смертных своими выходками. Что ты там устроил? Полуночный цирк? – спросила она с насмешкой.

Зависть замер.

Фейри окинул Камиллу презрительным взглядом и поджал губы, явно раздраженный.

– Лунный карнавал.

Леннокс мрачно и зловеще усмехнулся.

– Все так же похваляешься темными делишками? – съязвила Камилла. – Кем на этот раз была твоя несчастная дама? Раз ее здесь нет, думаю, она не поддалась твоим чарам.

Принц Неблагих натянул белые перчатки. Зависть заметил вышитые луны на костяшках пальцев – символ его двора.

– А ты все так же притворяешься смертной художницей? – парировал принц.

– Все лучше, чем никудышный фокусник.