Трон перьев и костей

Несколько часов я вела группу на север, слегка забирая на запад. Мне удалось убедить Дрейка, что лучше добраться до убежища пешком, чем возвращаться к кораблю. Пусть хоть трусихой назовут, но сейчас я совершенно не доверяла воде. И если уж мне суждено подвергнуться опасности, что нынче более чем вероятно, то я бы в этот момент предпочла быть на твердой, сухой земле.

Может, вдобавок меня мотивировал Фаолан. Он был, по крайней мере, фейри слова. И клятва королеве приперла его к стенке.

Невидимый ублюдок где-то рядом, я не сомневалась.

– Откуда меч? – спросил Дрейк, когда мы огибали очередную густую молодую рощицу.

Я коснулась рукояти второго клинка, подаренного королевой Неблагих. Было два меча и щит – а осталось вот.

– Подарок, – ответила я и, подняв взгляд, увидела собравшиеся вокруг глаз Дрейка морщинки. Ревнует? – Не от Лана, от подруги.

Вряд ли изгою пришлась бы по вкусу правда.

Выражение его лица смягчилось, и я покачала головой.

– Извини, я просто… у него две руки. – Дрейк криво улыбнулся. – Он уже на шаг впереди.

Вокруг раздались смешки.

– Ха-ха, – отбрила я. – Слушай, все… все сложно, как ты и сказал, но я дам знать, когда разберусь.

Дрейк наверняка видел, как мы с Ланом поцеловались, прежде чем нас унесло за борт, так что беспечный ответ легко слетел с языка.

– Знаю. И по-прежнему готов ждать, поверь. – Дрейк придвинулся ближе, понизил голос: – Но есть ли у меня шанс, красавица? Хоть какой?

Ого, а это смело. И даже в некотором роде возбуждающе. И если уж начистоту…

– Да. – Дрейк потянулся ко мне, и я подняла палец. – Но…

– Но?

– Но есть вещи, с которыми я должна сперва разобраться. Например, то, что я, по сути, в изгнании, а оба двора, если бы могли, снесли бы мне башку. – Я поморщилась. – Не сказала бы, что такая жизнь способствует здоровым отношениям.

И это я еще умолчала про Андерхилл и духов. Тьфу.

Дрейк подмигнул.

– Ждать так ждать. Понял. Просто пообещай, что время от времени мы будем возвращаться к этой теме, хорошо? Не хочу упустить шанс.

Губы сами собой изогнулись в улыбке. Он был такой беззаботный, лишенный барьеров и стен.

– Договорились.

Если, конечно, я останусь жива и если, конечно, он по-прежнему будет меня желать, когда узнает правду, всю правду, и ничего, кроме правды, – в общем, да поможет мне богиня.

С наступлением ночи мы разбили лагерь в роще тсуг, чьи ветви согнулись внутрь, когда я немного им пошептала, а потом поблагодарила. Моя магия цвета индиго смешалась с темной зеленью иголок, сплетая из них укрытие. Не идеально, но поможет спрятать нас от посторонних глаз.

Кто-то из диких проделал то же самое с кустарником у основания дерева, который обвил стволы так, что получилось нечто сродни маленькой хижине.

– Только небольшой костер, – скомандовала я, когда мы забрались внутрь. – Не стоит искушать судьбу.

От людей до сих пор не было ни слуху ни духу. Мне хотелось верить, что это хорошо, что слухи о таинственных исчезновениях в Треугольнике лишили их желания нас преследовать, но меня терзало странное предчувствие. Может, просто жизнь в последнее время у меня выдалась такая, что я превратилась в подозрительную суку? В любом случае, я не теряла бдительности.

Двое диких ускользнули в полумрак. Так далеко на севере световой день слишком короткий, так что несколько километров мы тащились в темноте. Люди, которые на нас охотились, менее склонны к таким подвигам.

Я рассчитывала на это.

Огонь согрел небольшое пространство, и у меня появилась возможность рассмотреть диких, которые во время нашей первой встречи страдали от безумия. Тот, что сидел слева от Йоланда, казался лет на двадцать меня старше, в его длинной бороде пробивалась седина, вокруг глаз, чей взгляд метался туда-сюда, прорезались глубокие морщины.

– Как вы себя чувствуете? – спросила я, усаживаясь и скрещивая ноги.

Дикий вскинул голову.

– Странно. Мне странно. Меня звать Маркин. Ты, конечно, есть Каллик. Я есть Маркин. Маркин.

Ага. Мы уже поняли, что его имя – Маркин. Однако я не засмеялась. Дикие фейри бывали немного… неотесанными.

Я уставилась на него, и по коже пробежали мурашки, когда он забормотал что-то неразборчивое, а потом потряс головой.

– Не могли бы вы рассказать немного подробнее о том, как вы себя чувствуете? – задала наводящий вопрос я, чувствуя, как сердце бьется все чаще.

– Как что-то лезет мне в башку. – В голосе дикого вдруг прорезался сильный ирландский акцент.

Одержимость или безумие?

– Маркин. Послушайте. Вас не одолевает гнев? Например, желание наброситься на нас без причины? Или вам говорят делать то, чего вы на самом деле не хотите?

Пусть хоть идиоткой-конспирологом обзывают, но я знала, что в происходящем со мной и другими виновата не только Андерхилл. И я должна была во всем разобраться.

– Не безумие. Ч-что-то еще. Что-то, что шепчет словами, которые мне не понимать. – Его глаза вдруг взметнулись к моим, распахнулись шире. – Они хотят говорить с тобой.

Лучше бы этим «им» не быть теми гребаными духами, которые прокатили меня после того, как я сделала все, о чем они, блин, просили.

Горло сдавило, и я медленно встала.