Трон Принцессы

Ноздри Рэнсома раздувались, пока он продолжал работать на своем ноутбуке. Было очевидно, что он считал нас троих пустой тратой времени.

— Что еще у вас нового, ребята? — Я перенаправила разговор, сделав глоток безмолочного капучино. Мне нужно было перевести тему на более безопасную территорию.

— Ну, думаю, я остановлюсь на наращивании ресниц. Я видела этот документальный фильм… — начала Нина.

— О боже, я тоже! — вмешалась Тара. — Это было так грустно. Эта девушка больше никогда не сможет даже накраситься тушью.

— Знаешь, что помогло бы отклеить ресницы? — Нина страстно вскочила. — Ацетон. Это дерьмо удаляет все!

— Включая твое зрение… — пробормотала я себе под нос.

Я бросила еще один недовольный взгляд на Рэнсома, который взглянул на свои дорогие часы. Раньше мне никогда не было стыдно за компанию с Тарой и Нектарином. Сейчас стыдно. Я ненавидела то, что его простое присутствие было похоже на то, чтобы позвать меня на мою ерунду. Внезапно у моего пустого существования появился контекст. Мне это не понравилось.

Все это время фотограф, которого мы пригласили с небольшого веб-сайта, посвященного сплетням, снимал, как мы наслаждаемся отдыхом в Бейкерсфилде. Или, по крайней мере, делает вид.

— Немного тонкости, Хэл-Пэл, — мяукнула Тара. — Мы все видим, как ты проверяешь мистера Хот Шот в три часа ночи.

Она говорила о Рэнсоме. Мой желудок заурчал. Пришло время признаться. Рано или поздно они об этом узнают.

— На самом деле. — Я прочистила горло. — Это мой телохранитель.

— Заткнись, блядь. — Нина хлопнула себя по груди, как будто это была общенациональная новость.

— С удовольствием. — Я вздохнула. — Все, что я говорю, используется против меня с этим парнем.

Я украдкой посмотрела, не находит ли он мою колкость смешной. Выражение его лица оставалось пустым.

— Он великолепен, — сказала Нина. — Где ты его нашла? Агентство Форда?

— Он холост? — спросила Тара. — Он богат? Его «Ролекс» говорит «да», но в описании его работы сказано «нет».

Он слушал весь разговор. Мои так называемые друзья так привыкли обсуждать своих сотрудников, когда были в комнате, что забыли, что люди на самом деле могут их слышать. Или что это должно иметь значение. Мои щеки горели. Как будто он поставил перед моим лицом зеркало, и вдруг я поняла, что не красавица. Я была звериным существом.

— Я не знаю его финансового положения, и, честно говоря, мне все равно, — сказала я, проталкиваясь, несмотря на металлический привкус во рту. — Мы не совсем общительные. Мы не обсуждаем наши финансы.

— Эй! Ю-ху! Чувак, телохранитель! — Нина склонилась над своим соломенным креслом и отчаянно махала ему рукой. На ней было очень маленькое цветочное платье и ярко-розовая улыбка. — У тебя есть имя или как?

Рэнсом полностью проигнорировал ее. Он просто продолжал работать на своем ноутбуке, отказываясь признать наш стол. Что за мешок с инструментами

— Он глухой? — Нина повернулась ко мне, скривив рот.

— Он не может быть глухим, глупая. — Тара закатила глаза. — Как он сможет услышать, если кто-то нападет на нее? Он просто обучен. Как… знаешь, сторожевые псы.

Я закрыла глаза, уронив лицо на ладони.

Хозяйка пекарни, бывшая звезда реалити-шоу, дошедшая до полуфинала шоу по выпечке, вышла, сняв фартук.

— Можете ли вы немного меньше интересоваться красавчиком за пятым столиком и больше сосредоточиться на моих пирожных? — Она указала на аппетитную корзину, которую поставила перед нами, все еще нетронутую. — За что я вообще плачу?

— Вопрос гребаного тысячелетия, — пробормотал себе под нос Рэнсом, продолжая печатать.

— Мне нравится этот парень. — Тара усмехнулась, ткнув пальцем в его сторону. — У него есть нахальство. У тебя есть девушка? Парень?

— Неважно, — сказал он, не отрывая взгляда от экрана. — У меня есть стандарты.

— Грубо. — Тара сморщила нос.

— Честно, — парировал он.

— Как ты вообще можешь позволять ему так с нами разговаривать? — Нина ахнула в мою сторону, обиженная за Тару.

— Технически тебя полностью игнорировали до того, как ты прервала меня, так что ты не в том положении, чтобы жаловаться. — Рэнсом захлопнул ноутбук, встал и повернулся ко мне. От его взгляда у меня по спине побежали мурашки. — Игра окончена,уходим.

Гнев закипал в моей крови. Он не мог сказать мне, что делать со своим временем. Он был моим телохранителем, а не няней. К тому же, как я уже сказала, я работала.

— Извини, ты хочешь, чтобы я ушла, потому что…? — Я скрестила руки, растянувшись на своем сиденье.

— Ты находишься здесь уже больше часа, а это значит, что ты выполнила свой профессиональный долг, и что люди, вероятно, уже знают твое местонахождение.

Его объяснение имело смысл. К несчастью для нас обоих, разум в настоящее время был отвергнут моей потребностью восстать против этого парня. Что я могу сказать? В шестидесятые женщины не сжигали свои лифчики только для того, чтобы я мог выполнять приказы какого-то придурка с раздутым чувством важности.

— Неа. Думаю, я останусь.