Трон Принцессы

— Нет, ты слушай сюда. — Я погрозила ему пальцем, не обращая внимания на тот факт, что вестибюль был битком набит людьми в вечерних платьях и костюмах, которые сидели вокруг бара и слушали пианиста, играющего неотесанную версию «Венгерской рапсодии». — Тебе будет очень больно, если ты не впустишь меня в мой номер прямо сейчас. Локвуд может быть твоим контактным лицом, но не забывай, кто выписывает эту зарплату.

— Мэм…

— Я хочу пойти в свою комнату. Сейчас.

Мужчина провел меня в лифт, провел картой по панели управления доступом, прежде чем нажать кнопку, ведущую на верхний частный этаж.

Я взглянула на свое отражение в зеркале. Мои глаза налились кровью, а волосы были в беспорядке. Мои губы были сухими и потрескавшимися. Мои спортивные штаны были в пятнах. Я выглядела так плохо, как я себя чувствовала. А я чувствовала себя мусором. Я хотела, спотыкаясь, лечь в постель и забыть, что сегодня вообще произошло.

Лифт со звоном открылся. Мускулистый Человек вышел первым, поглядывая налево и направо, прежде чем жестом головы махнуть мне присоединиться к нему. Он остановился перед дверью моего номера, его рука замерла над картридером.

— Сделай это, — выдавила я. — И уходи.

Если Рэнсом займет большую спальню, я задушу его во сне.

Неохотно Мускулистый Человек последовал моим указаниям, склонив голову, прежде чем проскользнуть обратно в открытый лифт. Бегство со сцены.

Когда дверь захлопнулась, мою кожу пронзило осознание.

Опасность ползла по мне, как паучьи лапы.

Из второй спальни люкса доносились звуки. Тревожные звуки. Как будто кто-то безудержно рыдал.

Только не снова…

Я направилась к открытой двери спальни, на всякий случай сжимая телефон в кулаке.

Изображение передо мной развернулось сразу.

Вид Рэнсома, трахающего совершенно незнакомого человека у окна от пола до потолка, выходящего на ресторан отеля, скользящего в нее и обратно, его мускулистые щеки сжимались при каждом толчке.

Он был полностью одет, его элегантные штаны были едва спущены, на голове не было ни единого волоска. Она была обнажена, как и в день своего рождения, на ней были только туфли на каблуках с красными кончиками, которые обвивали его талию, ее лодыжки были связаны узлом вместе, притягивая его ближе. Ее волосы, мерцающие золотом, были идеально уложены. Она была квинтэссенцией техасской красавицы. Ее груди выглядели красными и воспаленными, как будто их шлепали и болезненно дергали.

Ты не терял времени зря, не так ли?

— Вот так. Бери все, и не забудь - если ты кому-нибудь расскажешь, я сделаю тебе очень больно, — прорычал он ей в лицо.

Я отшатнулась, захлебываясь слюной. Воображаемый меч скользнул мне в живот. Сначала я почувствовала жжение, потом боль.

Глубокий. Дикий. Скручиваются у меня на горле, как когти.

Не потому, что я была обеспокоена.

Но потому что на этот раз я не просто возбудилась. Я ревновала.

Я не понимала этого. Эта восхитительная, задыхающаяся боль, которая распространялась по мне, как лесной пожар. Я ненавидела его. Он был отвратительной свиньей. Но я не могла отвести взгляд. Не могла оторвать взгляд от того, как Рэнсом вбивается в другую женщину, а она стонет, притворяясь, что протестует, в то время как ее каблуки призывают его к большему.

Женщина ударила его.

Он грубо рассмеялся, прижал ее руки над головой к стеклу и толкнул сильнее.

— Тебе это никогда не сойдет с рук. — Но пока она говорила, она встречала его толчок за толчком.

Он прижал ее сильнее, толкаясь быстрее.

— Ты просто смотри на меня.

Глаза женщины оторвались от его лица, и она заметила меня.

— У нас компания.

Вот дерьмо.

— Она может смотреть. Это все, что позволено этой маленькой паршивке.

Гори в аду.

— Если только тебе это не нравится? — Он прекратил толчки, втирая кровь в ее запястья, изучая ее лицо. Он был внимателен и мил. Оба качества, которые я в нем не признавала.

Она медленно покачала головой.

— Мне слишком весело, чтобы остановиться.

— Хорошо. — Он откинул ее руки назад над ее головой и продолжил толкаться, полностью игнорируя меня, на этот раз даже не пытаясь извиниться передо мной.

Я была поймана. Подглядывающая в комнате. Нет. Хуже. Похотливая Хэлли. Бесстыдно наблюдающая за тем, как мой телохранитель трахается с другой женщиной.

— Тебе нравится смотреть, как я трахаю незнакомку, не так ли, Паршивка? — промурлыкал он.

Его взгляд был на мне, когда он врезался в нее. Она повернула голову в другую сторону, так что я не могла видеть ее лица. Она участвовала в том, чтобы быть его реквизитом! Часть его запутанной, сложной игры между двумя очень нездоровыми людьми.

— Правильно. Доведи это дерьмо до конца. Владей своим извращением.

Я была унижена. Главным образом потому, что, пока он изучал меня, я была зациклена на щели между его и ее телами. Где я могла видеть его член через блестящий презерватив, наполненный кровью, толстый и темный, оттягивался назад, а затем исчезал внутри нее.