Трон Принцессы

— Я сказал невыносимая. Не одно и то же.

— Я не… я не… — Слезы выступили у меня на глазах.

— Черт возьми, Хэлли. — Он вдруг встал. Я сделала то же самое, чисто инстинктивно, мои ноги двигались сами по себе. У меня было странное, опасное ощущение, что мир вокруг нас остановился на своей оси, затаив дыхание, наблюдая за нами. Мы застряли в пузыре.

И я знала, что пузырям суждено лопнуть.

Закат окрасил небо ярко-голубыми и ярко-оранжевыми цветами. На один отчаянный, жалкий миг на меня нашло что-то чужеродное. Темное и захватывающее.

Я почувствовала, что меня лелеют. Может быть, даже понимала.

Мы стояли друг перед другом, тяжело дыша. Единственным буфером между нами был шаткий стол. Мои пальцы покалывали, чтобы дотянуться и коснуться его.

— Скажи, что ты не глупая. — Его глаза горели, поглощая мою душу в процессе. Его руки были скрещены над столом. — Скажи это мне, Хэлли.

— Я… не… — Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Глупая. Я не глупая.

— Громче.

— Я не глупая!

— Не слышу тебя.

— Я не глупая!

Каждый раз, когда я это говорила, в моем сердце открывался еще один ящик. Я чувствовала себя немного легче, немного лучше в том, кем я была. Мне хотелось позвонить родителям и сказать: Видите? Видите?

Конечно, они уже знали. Они скрывали правду от меня, от мира, потому что это их смущало. И явный дискомфорт, который это им причиняло, был важнее моей самооценки. Моя самоуважение.

И они имели наглость сказать мне, что я недостаточно старалась для них.

Мои щеки были мокрыми и холодными. Я поняла, что плачу. Публично.

Наша официантка выбрала этот момент, чтобы подойти с нашим подносом с едой.

— Не сейчас. — Рэнсом поднял руку, отгоняя ее. Его взгляд по-прежнему был прикован ко мне. Я ждала, что он что-нибудь скажет. Я отчаянно хотела, чтобы он сделал следующий шаг. В основном потому, что я чувствовала, что в этом есть нечто большее. Намного большее. Он посмотрел на меня с вновь обретенным уважением.

Я могу стать зависимой от этого.

— Все еще хочешь избавиться от меня? — Насмешка заставила его глаза заблестеть.

Я покачала головой, понимая, что это правда. Он был ужасен для меня — иногда. И властный — всегда. Он был невоспитанным и черствым, но он также научил меня ценить себя, заставил постоять за себя и каким-то образом где-то по пути начал относиться ко мне как к равной.

— Я… — я пошевелилась, чувствуя себя голой и незащищенной, мои чувства обнажены и раскрыты. Его глаза цеплялись за мои, ожидая, что я продолжу. Я тяжело сглотнула, глядя на стол. — Ты мне нравишься.

— Я тебе нравлюсь. — Легкая ироническая ухмылка коснулась его красивых губ.

Я кивнула.

— Посмотри на меня.

Я посмотрела. Он наклонился вперед. Я сделала то же самое. Мы были как магниты. Северный и южный полюса. Противоположности, которые не могли не притягиваться. Невозможное стало неизбежным. Поцелуй между нами теперь казался непреодолимым. Срочным. Вопрос жизни или смерти. Его глаза цвета морской волны закрылись, эфирные и с серыми крапинками. Я вдохнула его запах. Смесь кожи и темноты. Разрушение, завернутое в грех.

Он замер, ожидая, когда я сделаю последний шаг. Чтобы признать ошибку, которая вот-вот должна была произойти.

Напряжение было мучительным. Каждый мускул моего тела дрожал. Мои губы нависли над его. Он потянулся, чтобы коснуться моего лица, чтобы направить меня к своему рту.

Его рука так и не добралась до моей щеки.

— Не в этой жизни, придурок. — Он оторвал свое лицо от моего.

Я чувствовала, как слепящий свет камеры хлещет меня по лицу, словно безжалостный ремень.

Фотограф — папарацци по темной одежде и профессиональному снаряжению — опустил камеру и улыбнулся.

— Общественное место, приятель. Не ненавидь игрока, ненавидь игру.

Он понял, что связался не с тем человеком, когда Рэнсом вцепился в разделяющий их забор, без усилий поднялся и перепрыгнул на другую сторону. Он бросился вдогонку за мужчиной, который бросился бешеным бегом, слепо продираясь сквозь людей и прижимая камеру к груди.

Густая толпа покупателей попыталась расступиться, чтобы приспособиться к погоне, но фотограф был дезориентирован и не в форме. Он дернулся и через несколько секунд упал на землю. Рэнсом вырвал камеру из рук, вырвал из нее пленку и бросил оборудование на землю.

— Ты не можешь этого сделать! — взвизгнул парень, потянувшись за пленкой. — Это частная собственность.

— Общественное место. — Он порвал пленку на ленты и, не сбавляя скорости, бросил ее в мусорное ведро.

В этот момент наша официантка набралась смелости и снова подошла к нашему столику, держа в руках наши почти остывшие тарелки, ее улыбка висела на лице, как кривая картинка.

— Готовы к еде?

— Мы возьмем ее с собой. — Рэнсом снова перепрыгнул через перила, схватив свои ключи и бумажник. Не осталось и следа от заряженного электричества, которое гудело между нами всего несколько минут назад. — Мы уходим отсюда.

ГЛАВА 12

Хэлли

— Девять фактов о новом телохранителе Хэллион!