Трон великих Предков (СИ)

В целом, существо выглядело как человек. Как человек, не бравший в рот ни единого зёрнышка как минимум месяц. Сухая, серовато-жёлтая кожа обтягивала кости плотно, лишь местами позволяя рассмотреть жгуты мышц. Выпирающие суставы, ввалившийся едва не до самого позвоночника живот, чётко просматриваемые рёбра, которых было, впрочем, куда больше, чем полагалось человеку. Голова была вытянута, но всё равно напоминала человеческую посадкой глаз и надбровными дугами. Вот нос бы приплюснут и ноздри больше напоминали выгнутые щели, а пасть и вовсе была чем-то из ряда вон. Губ у существа почти не было, и массивные клыки, верхние и нижние, выпирали, сдавливая собой желтоватые мелкие резцы. Ну и конечности были невероятно длинны, что нижние, с тонкими длинными пальцами, заканчивающимися чёрными крючками, что нижние, с раздвоенными копытами и удлинённой стопой. Тварь горбилась, пряча спину под потрёпанной звериной шкурой, и взирала на Шоуки маленькими, глубоко посаженными жёлтыми глазами, полными ненависти и какого-то животного голода.

Тварь шагнула вперёд, потянув длинную лапу, Шоуки панически махнул клинком, пытаясь отползти от когтистой конечности. Та отдёрнула руку, попыталась схватить клинок, двигаясь невероятно быстро, но потом резко пригнулась, расклячив колени и пропуская над головой три ножа характерной формы. Раздосадованно рявкнула, и шатнувшись в сторону, начала… таять.

Её серое тело будто подёргивалось дымкой, сквозь которую проступал окружающий лес. Изменив направление, лепестки Хризантемы вновь атаковали исчезающее тело, то изогнулось, уворачиваясь, но Шоуки ударил узкой версией волны, подбивая ногу существа, и то взревело, быстро теряя невидимость. А потом в него врезалось мощной грудью и повалило на землю другое злобное существо. Пробежалось сверху, топоча копытами и высоко вздёргивая ноги, и ушло на разворот, гася скорость. И уже по судорожно пытающемуся подняться телу отработали лепестки, которых становилось всё больше и больше с каждым ударом сердца.

Шоуки попытался подняться и отступить в сторону от бьющегося в конвульсиях и загребающего длинными конечностями тела, но нога подломилась от боли, и он снова рухнул в папоротники, хорошо хоть не завалился, устоял на одном колене.

По ушам ударил болезненный визг твари, переходящий в булькающий скулёж — Пятнышко развернулся, и теперь топтался по чудовищу, вбивая окованные копыта в землю и не только. Хруст раздавался совершенно ужасающий.

Хорошо эту картину от него загородило подъехавшей лошадью.

— Цел? — спрыгнувший на землю Тамай с тревогой во взгляде осмотрел его, и Шоуки неуверенно кивнул. На что учитель выдохнул и нахмурился:

— Вот от кого, а от тебя я такого не ожидал!

— Ну обошлось же… — слабо попытался возразить Шоуки, на которого сквозь бешеный стук сердца в ушах начала наваливаться боль от многочисленных ушибов, царапин, и ран. Тамай цыкнул раздражённо и подхватил его под мышки, поднимая на ноги и помогая устоять, поддерживая, в том числе, и своей духовной силой.

И как, спрашивается, Амарими умудряется отбрехиваться после своих выходок, не чувствуя при этом мучительного стыда?!

***

Алан прищурился, и осторожно коснулся фокуса магического круга травинкой. Коротко стрекотнуло, и избыточное напряжение выплеснулось в пару зелёных искр, так что, удовлетворённо усмехнувшись, он подобрал свежезачарованный амулет, и начал внимательно осматривать и его, и повязанные на него плетения.

— Выглядит… рабочим, — не очень уверенно прищурился Демьен.

— Рабочий, рабочий! — заверил его будущий Император. — Конечно, легло немного коряво — материал всё же не самый подходящий, и в обычных условиях без нормального энергоёмкого компонента шут бы долго продержалось, но в поле такой однородности будет работать стабильно.

— Я прямо вижу, как обрывки плетения во все стороны торчат… — качнул головой на Орс.

— Ну я же и не артефактор! Просто теоретик-бытовик.

— Которого уже продолжительное время отчаянно хотят… на разговор, — Демьен тихонько кивнул в сторону. Алан глянул туда, и раздражённо выдохнул.

Вроде уже поскандалили, что опять?!

Он подкинул на ладони свежесостряпанный амулет, и, поднявшись на ноги, подошёл к замершему в ожидании жрецу.

— Господин Томори, при всём уважении, мы уже обсудили данную тему. Мне нечего добавить, и меня не интересует, какие новые возражения вы успели придумать, пока я занимался делом!

— Проводимые вами ритуалы могли усугубить ситуацию! — упрямо заявил мужчина. Он и так выглядел он не слишком хорошо для своего возраста — в конце концов, жрецы уделяли не так много времени физическому развитию, как кариты, но из-за беспокойства последних дней заимел синяки под глазами и нездоровую бледность.

Возиться с ним не было ни малейшего желания, особенно, когда он нёс подобное.

— Магия, господин Томори, магия, а не ритуалы.