Трон Знания. Книга 1

– Ориенты раскачивали ногами шлюпки и утаскивали моряков на глубину. Точно так же поступили с теми, кто бросился на помощь. И тогда на нос судна вышел капитан. Он сказал, что уважает смелых людей, которые не побоялись напасть на ракшадских воинов. И пообещал, что более ни один ракшад не посягнёт на жизнь того, кто скажет заветное слово. Так у нас появился боевой клич и заветное слово.

Адэр откинулся на спинку кресла. Боевой клич… заветное слово… Детская сказка!

– Какое слово?

Мун посмотрел на брата, а тот, насупившись, рассматривал свои ладони.

– Йола.

– Какое слово? – повторил Адэр.

Мун обратил на него взгляд:

– Йола. Имя маленького мальчика.

Адэр сжал ладонями подлокотники кресла:

– Зачем ты рассказал эту историю?

– Мне стыдно за брата, который с годами растерял свою смелость и научился врать. Я думал, что он скажет: «Конечно! Мун мой брат, а Малика – единственная радость в его жизни. Когда-то морской народ отомстил за нашего отца, он отомстит за каждого, в ком течёт кровь ориентов». – Старик порывисто вытер слёзы. – Я хочу, чтобы этих подонков поймали. Хочу, чтобы они заплатили за каждый синяк на теле моей девочки. У вас нет армии Порубежья, но у вас есть армия Тезара. Почему вы не попросите помощи у отца?

– Армия Тезара вычистит прибрежную территорию. В первую очередь пострадает резервация ориентов.

Мун пожал плечами:

– Ну и что? Настоящие ориенты живут в Ориентале. Здесь живут трусливые поселенцы, которым проще выгнать брата по крови и забыть о нём, чем помочь.

– Не надо так говорить, – откликнулся Йола. Посмотрел на Адэра. – Морской народ поможет.

Когда за стариками и Виларом закрылась дверь, Адэр закинул руки за голову и уставился в потолок. Если миф, легенда, сказка, рассказанная Муном – правда… С каким умыслом старик вытащил на свет историю, о которой знали разве что кучка ракшадов и сам морской народ?

***

Ужин проходил в полном молчании. Дождливый вечер и унылые мысли не располагали к беседе. Помешивая чай, Ярис Ларе посматривал на часы и украдкой наблюдал за правителем.

Каждое утро Адэр спрашивал: «Жива?» – и, получив утвердительный ответ, закрывался в своей комнате. Сидел взаперти до позднего вечера. Затем отправлялся в парк и пропадал там почти до рассвета. И сколько бы Ярис ни говорил, что такой распорядок дня доведёт его до нервного истощения, Адэр советовал уделять больше внимания истинным больным.

Не понимая, что удерживает правителя в замке и чего он ждёт, Ярис – не сильный знаток психологии – ночами перелистывал имеющуюся в библиотеке литературу, а утром, встречаясь в обеденной зале, пытался вывести Адэра на откровенный разговор. Напрасная трата сил…

Ярис не раз слышал, что Адэр – властная, пылкая и порой сумасбродная натура. Такие люди зачастую подвержены психическим расстройствам. И это пугало Яриса. Такому темпераменту нужен противовес. Не груз тела и костей, а противоположная по заряду мощь, способная остудить горячую голову правителя, привести его мысли и чувства в равновесие и направить течение своевольной реки в нужное русло.

Ярис покосился на Адэра – даже воздух вокруг него словно подёрнулся рябью, настолько его думы тяжелы и беспокойны.

Мун и Йола однозначно оказались рядом с Адэром по воле случая. Маркиз Бархат… а он, похоже, действительно влюблён в моруну. Правитель здесь из-за него? Нет. Поддержки, как, собственно, и попыток вразумить заблудшего друга Ярис не заметил.

Малика… Безусловно, её что-то связывает с Адэром. Недаром девушке из низшего сословия выпала честь быть сопровождающей дамой на приёме. Что притянуло два разных мира друг к другу?

– Ваша Светлость…

Вынырнув из размышлений, Ярис посмотрел на сиделку Малики.

– Больная очнулась, – сказала Вельма чуть слышно.

Раздался скрип ножек стула по паркету.

– Я хочу её увидеть, – прозвучал голос Адэра.

***

Ветер стучал в окна крупными каплями дождя. Старики похрапывали в разных углах комнаты: Йола скрутился на пледе возле кровати, Мун развалился в кресле возле двери. Малика прислушивалась к их дыханию и жалела, что отказалась от снотворного.

В спальне было темно. Ночник, ранее горевший все ночи напролёт, последние время гасили. Малика уже не вскакивала с криками с кровати при малейшем шуме в коридоре или под окном. Ночные кошмары перестали её преследовать, они прочно обосновались в воспоминаниях. Она на удивление быстро научилась заталкивать их на дно памяти, вызывая на поверхность светлые дни и милые образы.

Малика мысленно благодарила бывшего наместника, который почти каждый вечер заставлял читать ему законник и историю Ракшады. В то недалёкое время она злилась, путаясь в непонятных названиях и мудрёных именах. У многих указов озвучивала начало, некоторые дочитывала до середины; наместник отмахивался, и она листала дальше. А законы о наказании женщин – за взгляд, за слово – перечитывала несколько раз, уже лёжа в своей постели. Ракшадок либо закапывали по шею в раскалённый песок, либо сбрасывали со скалы в море.