Трон Знания. Книга 2

– Стоило оставить страну на месяц, как её уже надо спасать. – Вытер ладонью слёзы. – Ладно, горе-советники, говорите, что будем делать.

– Печатать деньги, – откликнулся Безбур.

– Это я понял. Что дальше?

– Все камни с приисков складываем в хранилище до тех пор, пока их стоимость не станет соразмерной стоимости алмаза.

– В итоге стеклянный банк станет драгоценным. Дальше.

– Продолжаем складывать камни и печатать деньги.

– Вы хотите ввести драгоценный стандарт, маркиз?

Безбур вытащил из кармана платочек, промокнул пот над верхней губой:

– Драгоценный – слишком пространное слово. Я проговорю кое-какие понятия, чтобы Малике было легче уловить ход моих мыслей.

Она кивнула:

– Буду признательна.

– Экономика Тезара и Ракшады построена на золотом стандарте. Это значит, что каждая банкнота в этих двух странах – не просто клочок бумаги, это кусочек золота, который хранится в их хранилищах и который по первому же требованию выдаётся любому человеку в обмен на бумажные деньги. Это понятно, Малика?

– Понятно.

– Поэтому валюты Тезара и Ракшады признаны мировыми. Валюты стран Краеугольных Земель жестко привязаны к тезарским терам, а стран Лунной Тверди к ракшадским шиирам. Теры и шииры, в свою очередь, привязаны к золоту. Благосостояние всех государств зависит от двуглавого монстра. А он поднимает цену на золото и продолжает печатать деньги, которые обесцениваются с каждым годом и, по сути, превращаются в бумажки. Возродить экономику Порубежья и спасти её от инфляции и кризисов иноземного происхождения можно, лишь создав стабильную национальную валюту. Для этого необходимо ввести свой – внутренний – стандарт. Это тоже понятно?

Малика кивнула.

– И вводить надо такой стандарт, какого нет ни у кого, чтобы никто не мог навязывать нам свои правила игры, – продолжил Безбур. – Первое время будем складывать в хранилище все драгоценные камни. Затем постепенно заменим их на те, которых у нас больше. Не знаю, может, законодательно закрепим сапфирный стандарт или алмазный, а может, рубиновый.

– Стандарт может привести к кризису ликвидности, – заметил Адэр.

– Как его избежать – моя забота, – произнёс Мави.

– Стоимость золота зависит от пробы, стоимость драгоценного камня зависит от многих параметров, – не успокаивался Адэр. – Как с этим быть?

– Введём эталон качества.

– Грядёт денежная реформа. Я правильно поняла? – спросила Малика.

– И не одна. Не буду углубляться в детали, скажу только: для того чтобы наш мор признали во всём мире, надо производить нечто такое, чего нет в других странах, или есть, но в малом количестве. И это нечто продавать только за наши деньги.

– Утопия, – сказал Адэр.

Безбур пожал плечами:

– Любая идея неосуществима, если не пытаться её осуществить.

Адэр указал на поддельный алмаз:

– Эту идею рано или поздно затребуют на экспертизу.

Безбур покосился на Малику:

– Мы что-нибудь придумаем.

Адэр спрятал камень в ящик стола и нажал кнопку вызова секретаря на переговорном устройстве – новшество, введённое в замке во время отсутствия правителя:

– Гюст, пригласи графа Кольхааса.

Через две минуты в кабинет вошёл человек с волевым лицом и глубокими залысинами на висках. Усевшись на стул рядом с Безбуром, советник по экономическим вопросам направил на Адэра угрюмый взгляд.

– Как будем возрождать экономику, граф? – спросил Адэр.

– Я заканчиваю работу над программой поддержки малого и среднего бизнеса. Борьба с монополиями сейчас как никогда кстати.

– Позвольте сказать пару слов, – откликнулась Малика и поведала о своём разговоре с князем Дамиром Плутаем.

– Если монополии возьмут Порубежье в долю, борьба с ними потеряет всякий смысл, – произнёс Кольхаас. – Порубежье, по сути, само станет монополистом. Ни одно вновь созданное предприятие не выдержит конкуренции.

– Выдержит, если мы освободим его от налогов, – вставил Безбур.

– В казну не поступит ни мора, – возразил Адэр.

– Два года. За это время предприятия окрепнут. Потом мы обложим их щадящим налогом и разорвём монополии изнутри.

– А нам как продержаться эти два года?

Безбур раскрыл лежащую на коленях папку:

– Разрешите ознакомить вас с моим видением налоговой реформы.

Обсуждение затянулось до позднего вечера. Наконец Безбур сложил бумаги в папку.

Адэр покачал головой:

– Для населения страны наступят тяжёлые времена.

– Куда уж тяжелее? – отозвался Кольхаас, растирая пальцами виски. – Но маркиз Безбур прав. Без этих мер нам не поднять страну.

Отпустив советников, Адэр обратился к Малике:

– Пока существуют резервации, я не могу проводить реформы: они должны касаться всей страны. Я не готов к отмене Указа Великого, хотя понимаю, что экономика, которая опирается только на добычу драгоценных камней, асбеста и гранита – больная экономика. Ей необходим полный первичный сектор: сельское хозяйство, рыболовство, лесоводство.

– Вы говорили, что мы должны доверять друг другу.

Адэр подпер щёку кулаком:

– Говорил.

– Вас долго не было. Что вы делали у климов?

Адэр рассказал Малике о своей поездке. Рассказал всё без утайки – скрывать было нечего.