Трон Знания. Книга 4

Оглянувшись на воина и стражей, оставшихся возле паланкина, Малика нажала на кнопку звонка и опустила голову. Дверь бесшумно распахнулась. Малика с недоумением уставилась на рыжие как пламя сапоги.

– Шабира? – прозвучал удивлённый голос.

– Ты жив, – прошептала она. – Слава Богу… – Переступила порог и, закрыв за собой двери, невольно обняла Альхару. – Камень с души…

– Что-то случилось?

– Я думала: ты гниёшь в тюрьме. – Оправившись от потрясения, Малика выпустила Альхару и с жадностью посмотрела в глаза цвета гнилой вишни. – Прости. Это всё нервы. Ты жив…

Альхара указал куда-то вбок:

– Зайдёшь?

– Конечно, – промолвила Малика и последовала за хозяином по коридору. – Почему не появлялся?

– Мне нельзя приходить во дворец. Пока с меня не снимут судимость.

– Когда это будет?

– На этот раз через пять лет.

– Значит, тебя всё-таки судили.

Альхара свернул к арочному проёму и, посторонившись, вытянул руку, предлагая Малике войти в комнату первой.

Малика села на диванчик и вздохнула полной грудью. Обстановка напомнила кабинет Адэра: на полу дубовый паркет, гладкие белоснежные стены, под потолком люстра из маншеровского стекла, мебель, обитая кожей, и шторы. Не хватало рабочего стола, камина и Парня, растянувшегося возле стопки поленьев.

Альхара придвинул к Малике стул. Опустившись на сиденье, закинул ногу на ногу:

– Сок, вода, чай?

– Нет-нет, ничего не надо, – сказала Малика, потрясая рукой. – Я по тебе соскучилась.

Блестящие брови Альхары вздёрнулись и тотчас заняли привычное место.

– Ты меня поддержал, когда Шедар взъелся на меня в храме, а я не успела тебя поблагодарить.

– Шедар вёл себя бестактно. Но он всегда был таким.

Малика неосознанно поискала пуговицу на манжете рукава:

– Надеюсь, ты не сильно из-за меня пострадал?

Альхара сцепил пальцы и положил руки на колени:

– Когда уезжаешь?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Ты не знаешь, как в Ракшаде добиваются покорности?

Малике стало жарко.

– Наказывают не нарушителя закона, а того, кто ему дорог, – проговорила она и задержала дыхание, надеясь, что Альхара опровергнет её слова.

Смотрела в его непроницаемые глаза и понимала, что опровержения не будет. Именно так Иштар наказал её за непослушание и дерзость – обрушил свой гнев на Драго.

– Пришлось столкнуться с системой? – спросил Альхара.

Система… знакомое слово. Муж Самааш, избивая супругу, мстил системе. Но что это?

Малика выпрямила спину:

– Я хочу увидеть твою жену. И детей.

– Сыновья в армии, у дочки урок астрономии.

– Жену.

Альхара неопределённо пожал плечами:

– Идём.

Они пересекли несколько комнат, предназначенных для приёма гостей. Возле лестницы, ведущей на второй этаж, сняли обувь и омыли ноги в двух отдельных чашах. Поднявшись по трём лестничным маршам, оказались в холле.

Указав Малике на креслице возле картёжного столика, Альхара заглянул в одну из комнат, прилегающих к холлу:

– Чари! У нас гости.

Малика сжала подлокотники кресла. Муж и жена живут в одном доме? Второй этаж принадлежит жене, а первый мужу? А где находится кубарат?

Отодвинув на окне занавеси, Альхара присел на край подоконника и, скрестив на груди руки, устремил взгляд в пустоту. Он словно погрузился в омут своих мыслей и забыл о шабире.

В холл вошла высокая женщина, одетая в чёрное платье и чёрную чаруш. Увидев на груди Малики цепь с символом шабиры, упала на колени и упёрлась ладонями в пол.

– Поднимись, пожалуйста, – попросила Малика.

Женщина подчинилась.

– Меня зовут Эльямин. А тебя Чари. Верно?

– Она не говорит, – промолвил Альхара.

– Я могу снять с неё чаруш?

– Ты шабира.

Подойдя к Чари, Малика расстегнула зажим на её шее, сняла с неё чаруш и сделала шаг назад, чтобы рассмотреть женщину. Чари было от силы лет двадцать пять – почти ровесница Малики. Красивое шоколадное лицо, тоскливые, чуть навыкате кофейные глаза, маленький рот. Каштановые волосы были заплетены в косички так туго, что брови заняли неестественно приподнятое положение, будто женщина постоянно удивлялась.

– Она немая, но не глухая, – сказала Малика, разглядывая золотые серьги в ушах Чари. Красивые серьги: завитки, соединённые тончайшей сеткой.

– Ей отрезали язык.

Малика рывком повернулась к Альхаре:

– Как – отрезали?

– Когда-то я произнёс перед Хазирадом крамольную речь.

– Произнёс ты, а наказали её?

Сжав губы, Альхара кивнул.

– И что ты такого сказал?

– Я заступился за воинов. Но Шедар всё равно казнил их. Иштару удалось сплотить вокруг себя людей, которые хотели перемен в армии. Это была не просто сотня воинов, а сотня командиров. Они поддерживали его и пошли бы за ним хоть к дьяволу. И вдруг Иштар попадает к вам в плен.

– Шедар казнил их вместо Иштара.

Альхара кивнул:

– Командиров, их жён и кубар.

– А детей? – Малика приблизилась к нему. – Что стало с детьми?

– Если я скажу, меня и мою семью уничтожат.

– Альхара, я виновата перед тобой. Ты пострадал из-за меня, а я ни разу не пришла и не поинтересовалась: как ты, где ты.

– Шабира никогда и ни перед кем не бывает виноватой.

– Виновата. Я предлагала тебе дружбу, а повела себя как предатель. Мне очень стыдно. И мне тяжело говорить, что ты можешь мне доверять. Я не заслужила твоего доверия.