Трон Знания. Книга 4

– Создавая комиссию, вы преследовали цель: вернуть Зервану доброе имя, – промолвил Кангушар, оставив наконец-то сумку в покое. – Я боюсь, что будет только хуже. Уже сейчас понятно, что Зерван убийца.

– Убийцы не умирают от раскаяния, – возразил Адэр.

– Среди убийц встречаются психически больные люди. Их поведение непредсказуемо.

Адэр побарабанил пальцем по листу:

– Здесь написано: Зерван умер, сжимая труп в объятиях. Он умер от горя. Летописец не похоронил бы убийцу вместе с жертвой.

– Хорошо, предположим, что он ни в чём не виноват, и женщину – плебейку или дворянку – убил кто-то другой. Почему Зерван не вызвал охрану? Почему привязал труп к себе, надел плащ защитника и тайком покинул дворец? Летописец – единственный свидетель, святой свидетель, как он себя называет, – молчал до самой смерти. И почему он сжёг государственный архив? Думаю, там находились документы, обличающие его и Зервана.

– Ответы в тетради.

– Сейчас это всего лишь подозрения. Когда они подтвердятся, будет поздно. Члены комиссии подписали договор о неразглашении тайны. Но я не удивлюсь, если когда-нибудь появится ещё одна тетрадь с исповедью кого-нибудь из членов. И в ней будет написано, что вы узнали правду о Зерване и скрыли её от народа.

Глядя на исписанные листы, Адэр прижал кулак к губам:

– Вы считаете Зервана убийцей.

– Не я один. Он опозорил свое высокое происхождение, опустившись до преступления. Я знаю, вы хотели доказать миру, что правители, короли в принципе не способны предать страну и народ. Это ловушка. Мы продолжим изучать тетрадь, и ловушка захлопнется. Потому что сокрытие преступления – это тоже преступление. Вам придётся рассказать правду. Народ начал верить в светлое будущее, а вы поднимете всю грязь. Не надо этого делать.

– А я вот думаю: можно ли верить записям слепого старика. – Адэр спрятал бумаги в стол. – Хочу посмотреть на могилу.

Через два дня автомобиль правителя, сопровождаемый машинами охраны, миновал Ворота Славы. Адэр решил не ехать в загородный дом, подаренный ему ветонским Советом, и остановился в особняке Кангушара. Не желая вызывать подозрения неожиданным приездом, встретился с дворянами и старостой города Урбисом. И лишь потом, прихватив Парня, отправился с герцогом на прогулку в парк, расположенный на окраине Лайдары.

Парк старый, заброшенный и заросший, больше походил на лиственный лес. Аллеи, окаймлённые фонарными столбами, прятались под толстым слоем ржавых листьев и пружинили под ногами. Листву не убирали несколько лет, и оставалось только ждать листопада, чтобы дорожки заиграли яркими красками.

Здесь царила тишина, свойственная забытым паркам: свистели птицы, в кронах деревьев шумел ветерок, где-то журчал ручей, но всё это казалось тихим, умиротворяющим. Как на кладбище. Пузатые клумбы, покрытые пожухлой травой, – могилы. Кустики, запорошенные поздними цветами, – венки. Потемневшие статуи, оплетённые паутиной, – памятники.

Кангушар молчал. Парень брёл, не проявляя интереса к белкам, прыгающим с ветки на ветку. Адэр прокручивал в голове разговор о Зерване и не мог понять, что его настораживает. Расшифрована одна страница. Информации мизер. Опасения герцога обоснованы. Но что-то не так.

Кангушар вскинул руку:

– Корона мира.

На полянке лежал большой запылённый шар из синего мрамора. Приблизившись, герцог потёр камень носовым платком. В лучах солнца заблестели золотые прожилки.

– Это мир. Отец говорил, что сверху была золотая корона с драгоценными камнями. Он сам не видел, ему сказал дед. Корону, конечно же, украли.

Адэр отошёл от камня на несколько шагов. Вверху и правда виднелась канавка, опоясывающая шар, – забитая пылью и паутиной, она отличалась цветом.

– Корона мира, – повторил Кангушар и тяжело вздохнул. – Этот памятник установили по приказу Зервана. После его коронации. В Грасс-дэ-море было много национальностей и религий. Впрочем, как сейчас.

– И где могила? – спросил Адэр, разглядывая порыжелую траву.

– У меня под ногами. Вы на камень посмотрите.

На протёртой мраморной поверхности еле виднелась надпись, нацарапанная гвоздём или кончиком лезвия ножа: «Покойтесь с миром». Буквы корявые, строчка кривая.

– Не знаю, верить ли? – сказал Адэр, проведя пальцем по надписи. Царапины почти не ощущались.

– Защитники могут здесь всё перекопать. Но тогда наша тайна раскроется. Представляете, что начнётся?

– Что думает по этому поводу Кебади?

– Насчёт вскрытия могилы? – спросил Кангушар.

– Нет. Он хочет, чтобы комиссия продолжила работу над текстом?

– Он просто старик. Летописец. Его интересует прошлое, а не будущее.

Адэр выдохнул. Всё встало на свои места.

– Дед Кебади случайно оказался в числе заговорщиков. Он единственный, у кого не было причины для поджога библиотеки и тюрьмы. А у вашего прадеда причина была. И в тетради, вполне возможно, есть его имя. Вы этого боитесь, герцог?

Кангушар спрятал платочек в карман плаща:

– Боюсь. Боюсь, что он причастен к убийству этой женщины. Боюсь, что он сделал нечто ужасное. И если он преступник, если об этом все узнают, как мне после этого жить?