Тропа колдунов

А нескончаемый живой ручеёк в лесу всё тёк и тёк. Из-за спин одних всадников появлялись другие. Появлялись и тут же занимали своё место в строю.

Первый ряд, второй, третий…

Защитное кольцо крепло. Строй ширился, разростался, становился плотнее. Заполнял открытые пространства, терялся в редколесье, огибал непроходимые заросли, извивался, растягивался вдоль Ищерки, но не приближался к реке. Татары пока не рвались в битву, а лишь защищали подступы к извергающей их роще.

Да, Угрим прав: там была Тропа. Колдовская Тёмная Тропа, способная переносить человека на любые расстояния. И одного человека, и целую рать.

Тимофей и Угрим молча наблюдали.

Новым кочевникам уже не хватало места. Всадники впереди стояли стремя в стремя, и истекающее из рощи воинство уходило на фланги и в тыл.

Роща превращалась в островок среди человеческого моря. Однако, и сама татарская рать, ширясь и множась, тоже терялась в густой зелени. Интересно, сколько сотен степняков прошло через Тропу? Или уже не сотен, а тысяч? Оценить, хотя бы приблизительно, размеры появляющегося из ниоткуда войска было невозможно даже со стен Острожца. А латиняне — те и вовсе не замечали пока нарастающей под самым боком угрозы. Даже рассыпанные по правому берегу Ищерки лучники и арбалетчики, наблюдавшие со стороны реки за осаждённым городом, не подозревали, что творится у них за спиной.

Да и татары всячески старались оставаться незамеченными. Пробудившаяся было радость от появления союзников постепенно рассеивалась.

— Я смотрю, Огадай не очень-то и спешит к нам на помощь, — нахмурился Тимофей.

— Вообще-то хан здесь не для того, чтобы помогать нам, — спокойно ответил Угрим. — Он пришёл за Чёрной Костью. А не торопится потому, что видит, какие стены у Острожца и не видит штурма. Хан поступает мудро: пока есть возможность, пока всё внимание Михеля и Арины приковано к крепости, Огадай накапливает силы. Степняки знают, с каким врагом придётся иметь дело, и не хотят, чтобы после первой же стычки их загнали обратно на Тропу.

Вообще-то князь всё верно говорил. Даже после неудачного приступа и немалых потерь войско латинян, наверняка, превосходило по численности рать, которую Огадай-хан уже успел провести колдовской Тропой.

Но время шло. Латиняне вновь выстраивали ряды для штурма. Вокруг камнемёта опять засуетилась прислуга. К крепости выдвинулась первая линия щитоносцев.

Именно в этот момент на правом берегу Ищерки и вспыхнула скоротечная стычка.

Тимофей так и не понял: то ли латинянские стрелки на том берегу всё же обнаружили передовых татарских наблюдателей, то ли Огадай сам отдал приказ к атаке, опасаясь, что латиняне взойдут на стены Острожца.

Из леса посыпались стрелы, между деревьев по-над рекой замелькали конные фигуры в овчинных тулупах и островерхих шлемах с меховой оторочкой. Головной татарский отряд стремительным смерчем пронёсся по правобережью.

Вражеских стрелков за рекой степняки смяли в считанные минуты. Уцелевших латинян опрокинули в Ищерку, и добивали уже в воде, под всполошный вой труб и рогов в лагере осаждающих.

Весь правый берег Ищерки теперь принадлежал Огадай-хану. На левом латиняне спешно поворачивали свои боевые порядки от осаждённого города к реке.

— Самое время для вылазки! — Тимофей искоса взглянул на Угрим.

Окаменевшие крепостные врата сейчас не отворить. И со скального основания, поднявшего стены Острожца на немалую высоту, тоже спуститься будет не просто. Но это не значит, что выхода из крепости не было вовсе.

— Может, тоже Тёмную Тропу откроешь, а княже? Ненадолго, а? Ударили бы с тыла, потрепали латинян — и сразу обратно.

Угрим покачал головой:

— Михель и Арина сейчас только того и ждут. Воинов в Острожце немного и нанести латинянам серьёзный урон мы всё равно не сможем. А Тропа — это прямая дорожка в город. Да и ни к чему сейчас помогать степнякам. Пусть татары и латиняне кровушку друг другу пускают. Нам оно только на руку будет.

— Но…

— Тимофей, — оборвал его Угрим. — наше время ещё не пришло.

«Ещё»? Значит ли это, что вылазка будет позже? Тимофей вновь глянул на реку, разделявшую два воинства.

Огадай выводил на правый берег первый тумен. Латиняне выстраивались по левобережью. Кто бы сейчас не начал переправу, она обойдётся слишком дорого. Сами по себе воды Ищерки — глубоки и опасны, а если их ещё и взбудоражить магией… Немало воинов найдёт тогда свою смерть на илистом дне.

Внимание Тимофея привлекла группа тяжеловооружённых татарских нукеров. Над шлемами всадников возвышался длинный шест с девятью конскими хвостами на поперечной перекладине. Судя по всему, ханский бунчук. Значит, и Огадай где-то там. Ага, во-о-он тот всадник в поблёскивающем золотом шлеме, вероятно, он и есть. Впрочем, под бунчуком находился не только хан.