Тропа Крысиного короля

Что-то горячее скользнуло по запястью. Повернув голову, Мия увидела изогнутый кинжал в руке Крысиного короля. Ее левое запястье было перерезано, кровь бойко струилась, срываясь во мрак: капли падали, и Мия слышала далекий звон, словно где-то над ее головой дрожали серебряные колокольчики. А кровь все текла и текла, и голова начинала кружиться, и тело сделалось тяжелым и непослушным, чужим.

– Я еще вернусь, – негромко сказало то, что надело на себя облик лорда Тристана Кейдна. – Я обязательно вернусь.

Еще одна капля сорвалась с ее руки, и Мия выбралась из сна.

Она растерянно села на кровати, дрожа, уставилась на свое запястье – чистая светлая кожа без следа порезов или ран. Все это приснилось. Не было никакой пещеры, никакого распятия на каменном алтаре, и Крысиный король не приходил за ее кровью. Мия просто вспомнила страшные сказки и болтовню ее столичных служанок, и все это сложилось в причудливый сон.

Во дворце царила тишина. Все спали. Крошечный огонек лампы делал сумрак спальни ласковым и уютным. Не было никаких чудовищ, никто не орошал кровью Мии камень в подземелье.

Она встала, нашарила на полу теплые тапочки, отороченные белым мехом, и прошла к окну. Ангеат, в отличие от дворца, не спал – первое впечатление тишины оказалось обманчивым, и ощущение тепла и покоя рассыпалось мелкой снежной крошкой. Несмотря на поздний час, в окнах домов горел свет, а по улицам шли люди, двигаясь в сторону площади. Мия видела белые росчерки их лиц, и странное клокочущее чувство вдруг пробудилось в ней и сказало: это неправильно. Все это неправильно. Так не должно быть.

В дверь постучали, и от неожиданности Мия даже подпрыгнула. Кто это может быть чуть ли не в полночь?

– Мия! – услышала она голос своего опекуна и вздохнула с облегчением. Кругом обычные люди, и Оливер Гринн – человек, а не призрак или монстр. – Мия, вы спите?

– Нет! – звонко ответила она. – Что случилось?

– Одевайтесь! – приказал Оливер. – Выйдем на улицу.

Когда Мия торопливо оделась и вышла вслед за Оливером из дворца, то увидела, что Эрик и Аделард уже стояли на ступенях и смотрели с такой угрюмой тоской, что ей сделалось не по себе.

Люди подходили к дворцу. Мия увидела стайку девушек – в шубках нараспашку, в небрежно наброшенных платках, разрумянившихся, с трудом сдерживающих удивленные и радостные возгласы. Они выглядели так, словно в Ангеат пришел неожиданный праздник.

– Что случилось? – спросила Мия у Эрика.

Тот кивнул в сторону мужчины и женщины, которые шли первыми, поддерживая друг друга, и ответил:

– У них умерла дочь два с половиной часа назад. Я выходил из церкви, а они как раз пришли заказать заупокойную службу.

Мия испуганно ахнула. В голове закрутились те слова соболезнования, которые ей говорили на похоронах родителей, но она с искренним удивлением и даже некоторым страхом поняла, что ей никого не придется утешать. Женщина улыбалась, вытирая слезы, мужчина о чем-то негромко говорил, то и дело принимаясь смеяться, и Мия вновь подумала, что в Ангеате происходит что-то неправильное. Очень неправильное. Родители не могут радоваться, когда умирает их ребенок.

«Наши мертвые нас не оставляют», – напомнил Мие голос ее опекуна.

Оливер сделал несколько шагов вперед, спустился по ступеням и подошел к семейной паре, потерявшей дочь. Женщина смотрела на него так, словно была очень рада, что он пришел.

– Почему все такие… – начала было Мия.

Эрик едва слышно прошептал:

– Молчите, умоляю вас. Не говорите ни слова.

Мия осеклась – только сейчас она заметила, насколько бледен юный поэт. Сейчас он казался тенью того молодого человека, который днем пошел с ней на прогулку, и выглядел так, словно внезапно смог заглянуть в глубины ада. Оливер понимающе кивнул, взяв мужчину и женщину за руки, и улыбки покинули их лица. Наконец-то Мия видела страх и боль от потери. Картинка стала правильной.

«Я сплю. Я все еще сплю», – сказала себе Мия и услышала, как Оливер говорит:

– Я знал, что так и будет. Врожденный порок сердца. – В толпе кто-то всхлипнул, и Оливер добавил уже громче: – Мы похороним ее так, как велит обычай. Душа улетит к Господу, плоть уйдет к корням гор и вырастет новыми камнями.

Это так странно отозвалось с тем, что Мия видела во сне несколько минут назад, что какое-то время она могла только открывать и закрывать рот. Мия машинально сжала руку Эрика. Тот печально покосился в ее сторону, и она почувствовала, что ему страшно.

Он был бы рад оказаться как можно дальше от Ангеата, но ему некуда и не к кому было идти.

– Не умерла! – звонко провозгласили девушки. – Не умерла! Крысиный король принял ее! Плоть уйдет в землю и поднимется с травой, и прольется с летними дождями, и смирит буйные ветры. Радуйтесь, люди! Счастье грядет!

И Оливер вскинул руку к низкому темному небу, почти касаясь пышных животов нависших туч, и воскликнул так громко, что его услышали все обитатели Ангеата:

– Радуйтесь! Счастье грядет!

V