Тропа Крысиного короля

– Таких мертвецов не отпевают и не хоронят на кладбищах, а закапывают возле дорог, – продолжал Аделард и взглянул на Мию слишком трезво и пристально для человека, который пил уже второй бокал. Возможно, сейчас он подумал о ее погибших родителях. – Тело укладывают лицом вниз, а яму забрасывают камнями и ветками. Человек-мотылек не может уйти в загробный мир и принимается блуждать по нашему. Силы врага рода человеческого дают ему тело, сотканное из тумана, тонкие крылья, чтобы летать, и вечный голод, который он утоляет человеческой плотью и кровью. И вот, собственно, история: рядом с одним из стойбищ оленеводов стал появляться такой человек-мотылек. Люди позвали своего шамана, и он сказал, что это земля не принимает их соседа, который умер от плохой браги. Тогда самые сильные и крепкие мужчины пошли к той яме, где схоронили пьяницу, разрыли ее и увидели, что тело его не тлеет и не разлагается. Шаман же велел перенести мертвеца на новое место, так, чтобы между новой могилой и стойбищем была дорога.

– Зачем это? – спросила Мия.

Слуга, который зажигал свечи, вышел и вернулся с подносом: свежезаваренный чай в фарфоровом чайничке, имбирное печенье, пряники и крендельки. Няня тоже любила рассказывать страшные истории под еду: тогда Мия сама не замечала, как опустошала тарелку. Чем страшнее был нянюшкин рассказ, тем сильнее разгорался аппетит.

«Когда ешь, то не можешь бояться», – говорила няня, Мия невольно признавала ее правоту и брала с тарелки очередной пряник. В отличие от матери, которая считала изящество и стройность главным украшением девушки, няня была уверена: чем больше пряников съест девушка, тем красивее станет.

Вот и няни давно нет. И мама умерла.

– Когда человек-мотылек снова поднялся из могилы, то дошел до дороги и сбился с пути. Все племя видело, как он кружит по пустоши, то поднимаясь из могилы серой тенью, то натыкаясь на дорогу и возвращаясь обратно. Так его и победили. В какой-то момент он просто рухнул под землю и больше не возвращался.

– Странная история, – призналась Мия. Слуга налил чаю. Положив на блюдце печенье, Мия спросила: – У него же были крылья, почему он не мог просто перелететь дорогу?

Оливер рассмеялся.

– Мне нравится ваш разумный подход, Мия, вас не запугать страшными историями, – одобрительно произнес он. – Вы начинаете разбирать их на части и уничтожаете страх в основе.

Аделард пожал плечами.

– Дороги в мифологическом понимании – это не просто черта на земле, – объяснил он. – Это граница, которая поднимается до самого неба и опускается до глубин ада. Так что перелететь ее не так просто. Ну что ж, я свою историю рассказал. Вернемся к картам?

Оливер кивнул и передал ему колоду.

– Раздавайте, выбираю рыцаря кубков. Я как раз вспомнил одну историю, которую мой отец любил нам рассказывать по вечерам, когда мы вот так же играли в карты. Ваш батюшка, Мия, тоже ее знал.

Аделард быстро перетасовал карты и начал расклад. Рыцарь кубков был последним в колоде и лег справа; художник сгреб карты и произнес:

– Если хотите рассказать историю, то можете просто взять и рассказать.

– Не гневите господа, я давно не практикую магию, – с легким укором заметил Оливер. Мия невольно вспомнила о губной гармошке и несчастных, которых ее мелодия загнала в самую глубину зимнего леса. – Моя история про купца, который ездил за товаром в соседний город. По пути он проезжал мимо скорбницы, всегда останавливался и молился там за родных.

Мия никогда не видела скорбниц, но знала о них – каменных столбах, в которых вырезано оконце для иконы. Рядом с иконой лежали свечи: путники зажигали их, поминая умерших близких. Почему-то от слов Оливера веяло не страхом, а тоской. Мие подумалось, что он специально упомянул ее отца, чтобы сделать историю более правдивой, такой, которой можно доверять.

– И вот однажды купец ехал за товаром и заблудился. Дорога была привычной, он ездил по ней много раз, но стоило купцу увидеть вдали знакомую скорбницу, как его каким-то чудом отбрасывало чуть ли не на милю назад. Он понял, что здесь не обошлось без нечисти, искренне помолился и увидел возле скорбницы старуху, – продолжал Оливер. – Когда купец подъехал поближе, то узнал свою прабабку, умершую много лет назад. Та объяснила ему, что это она, жалея правнука, который молился за нее, путала дорогу: впереди сидели разбойники, которые хотели ограбить и убить купца. Он проговорил с ней всю ночь до рассвета о делах земных и загробных, а утром прабабка отдала ему свой солнечный круг, с которым ее похоронили, с тем, чтобы купец передал его новорожденному сыну.

Мия машинально дотронулась до золотого кружка на цепочке, который висел на груди под платьем, и сказала:

– Это тоже не страшная история. Скорее добрая, чем страшная. Она ведь помогла своему правнуку.

Оливер кивнул.

– Верно, – согласился он. – Наши мертвые нас не оставляют. Пусть это дает нам надежду.

* * *

Терри отправился в Ангеат на перекладных.