Тропа Крысиного короля

– Вы знаете, что здесь происходит? – негромко спросила Мия, надеясь, что все обитатели дворца спят, а у его стен нет ушей. – Люди радуются, когда девушки умирают. Я слышала, как мой опекун говорил после смерти Эвви о том, что плоть уйдет к корням гор и вырастет новыми камнями. А остальные сказали, что Крысиный король принял ее. – Она поежилась и негромко добавила: – Это и правда выглядело как жертвоприношение.

Бренсон задумчиво постучал пальцами по столу.

– Культ? – предположил он. – Крысиный король – это некое хтоническое божество, которому местное народное сознание придало черты Тристана Кейдна?

В стене снова послышался шелест – далекий, едва уловимый. Мия снова вспомнила темную человеческую фигуру, которая выпрямлялась перед ней в завитках синевы.

– А мой опекун? Как он с этим связан? – спросила она, понимая, что Бренсон, разумеется, не знает ответа. Ее окутало спокойствие и тепло: сейчас, рядом со следователем, Мия окончательно поверила в то, что с ней не случится ничего плохого.

Она наконец-то смогла расслабиться. Все страхи ночи, все пугающие предзнаменования отступили.

– Он не местный. Просто решил влиться в здешнюю обстановку, все делать так, как делают другие, чтобы его жизнь здесь шла так, как нужно, – объяснил Бренсон. – К тому же такие люди, как господин Гринн, всегда стремятся руководить. Он хозяин Ангеата, хозяин шахт, ну и заодно самый энергичный приверженец местного культа. Обычно так и бывает.

– Он ведь постоянно высмеивает суеверия, – сказала Мия.

Бренсон кивнул.

– Высмеивает, да. Но при этом не выбрасывает гобелен со святым Хорхо, у которого лицо Тристана Кейдна. Люди смотрят на то, что он делает, а не слушают то, о чем он говорит.

Несмотря на все тревоги и страхи, Мия вдруг ощутила некое романтическое чувство. Она самой себе показалась заговорщицей или искательницей приключений, которая ведет расследование. Неожиданная радость заиграла в ее крови хмельными пузырьками. Вот они с Бренсоном сидят в тишине библиотеки, разговаривают о возможной цепи преступлений и обязательно докопаются до правды.

– Не боитесь, что нас подслушают? – спросила она. У всех стен есть глаза и уши: родители всегда так говорили. Но следователь лишь улыбнулся и, запустив руку под воротник рубашки, вынул тонкое золотое кольцо на цепочке.

– Не боюсь. Эта милая вещица создает вокруг меня и моего собеседника зону полной тишины.

– Знаете, когда-то я мечтала о приключениях, – призналась Мия. – Таких, как в романах о принцессах-разбойницах. И вот они накрыли меня с головой, а я понятия не имею, что теперь делать.

Бренсон ободряюще улыбнулся.

– Вы не одна, помните об этом, – посоветовал он. – Вдвоем мы обязательно справимся.

* * *

На следующий день Терри решил не тратить время и отправиться на кладбище, вооружившись своим списком умерших девушек. Он понимал, что этот поход может закончиться для него очень плохо, но не собирался отступать.

Да, местным не понравится, что какой-то столичный хлыщ вскрывает могилы их дочерей. Ну и что? Терри приехал сюда за правдой, а не за тем, чтобы прийтись кому-то по душе.

К тому же у него было мало времени. Артефакт вывел из строя все системы магической связи, но обычная-то почта работала. И Оливер Гринн наверняка уже отправил письма с вопросами о том, с чего это здесь вдруг появился столичный следователь.

Терри не сомневался: у хозяина Ангеата были очень богатые и солидные покровители. Мысленно он уже распрощался и с должностью, и с головой, но знал, что доведет это дело до конца.

И уже неважно, что с ним будет потом. Он найдет убийцу и вытащит отсюда эту несчастную девочку, Мию, которая смотрит на него так, словно только он способен все исправить и спасти.

– Мне понадобится помощь копателя. Или я сразу захвачу с собой лопату, – сказал Терри, когда все благородные обитатели замка расселились за обеденным столом.

Мия поежилась, словно ей неожиданно сделалось холодно, но Терри отметил, что теперь девушка не так бледна, как во время их первой встречи. Кажется, она нашла в нем некую опору, и ей сделалось легче – теперь она была не одна в этих неласковых северных землях с их странными обитателями. Эрик, который сидел рядом, едва уловимо дотронулся до ее руки: опекаемая господином Гринном нравилась великому певцу Севера, это увидел бы и слепой, вот только юный поэт был не из тех, кто способен сделать какие-то шаги навстречу. Такие, как он, смотрят со стороны и сочиняют стихи о любви. Аделард, который с аппетитом поедал яичницу с фасолью и беконом, выглядел невозмутимым, но Терри почти видел, как за этим спокойным равнодушием гудит огненный столб. У художника, кажется, даже волосы шевельнулись.

– Зачем это вам копатель? – удивленно поинтересовался Оливер и нахмурился.

– Хочу осмотреть тело этой Эвви. Убедиться, что из нее выпустили кровь, – невозмутимо ответил Терри. Лицо Оливера едва заметно дрогнуло.

– Этого, разумеется, никто не делал, – сказал он. – Священник и доктор Хузе составили подробный отчет, ее кровь никто не выпускал. Тело не повреждено.