Тропа в бесконечность (СИ)

Целую уголок ее губ, щеки, нос, скулы, покрываю поцелуями все ее лицо, пока она гладит меня по плечам, откинувшись на спину.

— Мне продолжать? — я должен спросить.

— Да! Конечно, — выдыхает она, остановив на мне взгляд. — Пожалуйста…

Стягиваю ее джинсы, под которыми меня ждет потрясающая полоска волос на лобке, остальное недавно выбрито. Она явно готовится к своим экспедициям!

Покрываю поцелуями все ее тело, начиная с ключиц и спускаясь к груди, соскам, пупку. Гермиона зарывается пальцами в мои волосы, постанывая и вздыхая, когда я полизываю, покусываю ее в неожиданных местах.

Целую ее лобок, и она напрягается, ее рука на моей голове замирает и отпускает меня.

Поднимаю взгляд, и она, такая красивая в этой лесной темноте, с взлохмаченными волосами и приоткрытым ртом, смотрит на меня с неожиданным смущением.

— Я не… Раньше так…

Возвращаюсь к ее губам резким движением, целую, отстраняюсь и снова опускаюсь к ее промежности.

Еще с того самого момента, как я почувствовал ее, дрожащую под моими пальцами, я не могу забыть это ощущение.

Теперь она вся открыта передо мной, подрагивает в слабом лунном свете, и я, вдоволь налюбовавшись, приближаюсь к ней и нежно провожу языком по складочкам.

Гермиона громко ахает, и я провожу снова, что вызывает у нее громкий стон. Рукой я направляю ее — откинься! — и провожу по груди и животу. Гермиона ложится на спину, когда я аккуратно провожу языком по ее клитору и начинаю кружить вокруг него.

На вкус она немного терпкая, и мне нравится ее запах. Он очень женский и дико возбуждает.

Гермиона стонет, пока я ритмично двигаю языком, и я провожу им по всей ее вульве, от входа во влагалище и до клитора. Это вызывает у нее рычащий стон.

— О Боже, — шепчет она. — О Боже, Драко, это так…

Втягиваю губами ее клитор, слегка прикусывая зубами, и она кричит от удовольствия.

— Драко! — она мечется по земле. — О, черт!

Делаю небольшую передышку, чтобы ее подразнить. Мне уже больно от столь продолжительной эрекции, и я тянусь к брюкам, чтобы поправить член.

Она привстает и протягивает руки:

— Иди ко мне.

Потом отталкивается одной рукой и показывает на мои брюки.

— Снимай их, — командует Гермиона, и я подчиняюсь. Она кладет руки на мою талию и, проникнув под резинку моих трусов, отчего у меня закатываются глаза, стягивает их вниз.

Мой член, очутившись на свободе, покачивается и подрагивает, головка блестит смазкой. Если я не продержусь столько, сколько будет нужно Гермионе, я точно буду готов на второй заход.

Она проводит рукой по стволу моего члена и берет его в кулак, отчего я скулю и стону, цепляясь за нее взглядом из-под полуопущенных ресниц.

Я даже не знаю, что именно дало такой эффект: чрезвычайно долгое отсутствие у меня секса или осознание, что это именно ее рука.

Я готов взорваться и кончить прямо сейчас, но отстраняю ее кисть и возвращаюсь в сознание.

Приникаю к ней всем телом, животом ощущая влажность ее киски, накрываю ее губы своими. Мы говорим одновременно:

— Я невероятно хочу тебя, — шепчу я ей.

— Я безумно хочу тебя, — признается она. — Пожалуйста, Драко!

И слегка двигает бедрами.

Теряю последние остатки хладнокровия и вхожу в нее с громким стоном, наблюдаю, как открывается ее рот, на мгновение появляется морщинка между бровями. Я начинаю двигаться, и на ее лице появляется чрезвычайное облегчение, переходящее в радостную улыбку, и я не могу сдержать свою.

Мне, блядь, чертовски хорошо.

Погружаюсь равномерными толчками в ее сочную, теплую, узкую вагину.

Я в раю.

Глаза закрыты, наши лбы соединены, изо ртов вырывается обрывистое дыхание.

Мы занимаемся любовью.

Я обнимаю ее, и она двигается бедрами навстречу мне. Мы постанываем, мой член, как поршень, входит в ее киску, а яички похлопывают по промежности. Мы абсолютно голые друг перед другом, и я не могу насытиться ею.

Я задаю размеренный темп, нам некуда торопиться, и я хочу насладиться Гермионой как можно дольше.

Балдею от потрясающего ощущения единения и абсолютной близости, когда она обнимает меня ногами и сцепляет их сзади, на моей спине. Я чувствую, как ее ногти впиваются куда-то мне в лопатку, в то время как другой рукой Гермиона держит меня за затылок.

Ложусь на нее всем телом и стону куда-то ей в ухо на каждом толчке. Она вторит мне, ее глаза закрыты, дыхание жаркое.

Всасываю мочку ее уха.

— Ах! О боже, Драко!

Я немного меняю угол входа, и она прогибается, чтобы мой член массировал переднюю стенку ее влагалища.

Начинаю ускорять темп, и Гермиона исступленно кусает губы, плотно зажмурившись.

— Еще… Не останавливайся…

Я рычу и вдалбливаюсь в нее, моя головка уже огромная, а яички поджимаются.

— Не останавливайся… Драко, только не останавливайся! — воет Гермиона подо мной.

Я мычу и кусаю ее за шею, я продержусь, сколько потребуешь, милая.

— Ах! Ах! Почти!

Я никогда не был так возбужден. Я в каком-то раю, я не чувствую окаменевших ног, колен, локтей, только мой член и она подо мной.

Ощущаю своим членом, как ее влагалище сжимается. Она на грани. Она открывает глаза: