Тропами Яношика

— С таким приданым, конечно же, нельзя отказать товарищам, — улыбнулся Мыльников. — На подрыв дороги их сразу пускать нельзя, надо сначала обучиться хотя бы азбуке военного дела. Железные дороги теперь зорко охраняются, нужно идти туда вооруженными. Так что сначала пусть научатся стрелять, а там видно будет. Направим их в отряд Козаченка, он весь состоит из рабочих.

— Да, это будет настоящая гвардейская дружина! — одобрил такое предложение Егоров и подозвал Сенько. — Вацлав, отведи товарищей в отряд Козачека.

Едва рабочие распрощались и ушли, как появился Березин в сопровождении интеллигентного человека, одетого в поношенный костюм и светло-серую шляпу.

— Товарищ капитан, этого человека послал сюда Владо, — доложил Березин и сразу ушел на свою заставу.

— Товарищ Егоров? — обращаясь к тому, кого Березин назвал капитаном, уточнил незнакомец. — Я Смида.

— Марек Смида? — с радостным удивлением переспросил Егоров.

— Имя мое вам назвал Владо?

— Нет, мне о вас еще в Киеве рассказал товарищ Сланский. — Егоров достал свой шелковый документ и представился руководителю коммунистов окреста. — А это комиссар Мыльников.

Уже темнело. Беседа с руководителем подполья предстояла долгая, поэтому партизаны повели его в свой лагерь, где были поставлены палатки и шалаши.

Поднимаясь по тропинке, говорили об удачно выбранной для десанта местности, о благоприятной погоде. И все время невольно прислушивались к непонятному шуму, не утихавшему к ночи, а все более нараставшему. В этот шум время от времени врывалась «Катюша», и это свидетельствовало о том, что в селе свои, там все в порядке.

Когда в шалаш, где расположился начальник штаба, вошли командир и комиссар с гостем, туда прибежал начальник разведки. Оказывается, прибыло четыре группы добровольцев с охотничьими ружьями, а то и просто с валашками. Они шли с полной уверенностью, что партизаны их вооружат — слух о складе оружия в горах шел по всей Словакии. Все они остановились за селом, разожгли костры и готовы ждать до утра.

Егоров приказал утром приводить по одной группе в горы. И назначил место.

— Вам придется здесь открыть специальную приемную комиссию, — усмехнулся Смида, когда Зайцев ушел. — С каждым днем добровольцев будет все больше. Хорошо бы создать эту комиссию из представителей разных окрестов, чтобы знали людей.

Он обещал помочь в организации такой комиссии по приему в партизанский отряд.

— Но куда нам столько людей? — смущенно сказал Егоров. — Некогда этим заниматься!

Смида постарался успокоить его.

— Я уверен, что скоро вы получите соответствующее указание от Украинского штаба партизанского движения. Расширение сферы влияния, рост партизанских отрядов станут вашей первостепенной задачей. Не может быть иначе! Наши представители ведь обращались к Советскому правительству за помощью готовящемуся в Словакии всенародному восстанию. Товарищ Величко уже принял более ста человек. Отряд Белика увеличился втрое.

— А часам к десяти еще удвоится, — заметил Егоров и рассказал о взводе словацких солдат, переданных Белику, о группе рабочих, вооруженных и отосланных к Козачеку.

— Какие вы щедрые, — с доброй улыбкой промолвил Смида. — Но это хороший признак, говорят, рука дающего не оскудеет.

Для беседы с руководителем подполья Егоров пригласил всех свободных от караульной службы десантников. На случай тяжелого боя, в котором могли многие погибнуть. Ведь тогда каждый оставшийся в живых должен будет создать новый отряд и восстановить связи с партийным подпольем.

Договорились, что командир и комиссар отряда встретятся с руководителями заводских партийных организаций на одном из ближайших партсобраний.

И потекли к советским партизанам толпы словаков, жаждавших бороться с фашистами.

Бача Лонгавер как-то сказал егоровцам, что теперь в горах два потока: вода, как и тысячи лет, течет вниз, к морю, а добровольцы поднимаются вверх, в горы.

Такие потоки были не только вокруг Прашивой. Вся Словакия зашевелилась, как в весеннее половодье, забурлила, зашумела. И шум этот дошел до ушей президента — первого фарара страны.

Тисо упал на колени. Но не перед богом, а перед Гитлером. И просил не милости, а кары, жестокой расправы со своим непокорным народом, за которого совсем еще недавно он денно и нощно молился Иисусу Христу.

До сих пор президент Тисо кичился — ведь сумел так угодить фюреру, что Словакия не была оккупирована, как прочие страны Европы, по которым прошел немецкий сапог. А тут он сам взмолился об оккупации, о разоружении словацкой армии, о карающем мече на головы непокорных. И фюрер услышал вопль своего верноподданного.

Несмотря на то, что лишних воинских частей теперь у немецкого командования не было, оно срочно подготовило две дивизии для «Острова покоя и порядка».

Генерал Чатлош «за развал армии» был снят с поста главнокомандующего. Главнокомандующий генерал Туранец сразу же начал свирепствовать.

В Братиславе и некоторых других городах он с помощью немецких офицеров попытался разоружить «ненадежные» воинские подразделения, что лишь подбавило хвороста в партизанские костры.