Читаем Тропик Козерога полностью

До открытия Вильямсбургского моста, после чего началось нашествие евреев с нью-йоркской улицы Деланси. – Большинство из двух миллионов еврейских эмигрантов, приехавших в Нью-Йорк между 1890 и 1914 гг., осело в Вильямсбурге; после открытия моста многие стали переселяться на другую сторону пролива.

идиш () на котором «Бог» и «гнилые овощи» и звучат одинаково, и означают одно и то же. – В этой инвективе юного Миллера против языка идиш присутствует эмоциональное преувеличение: «бог» на идише – «гот»; одно из слов, обозначающих овощи (не гнилые и не тухлые), – «гортнварг», но звук «р» проглатывается, и на слух первый слог похож на «гот».

Мое копье странствовало… – Образ «копья» восходит, видимо, к «стреле» Аполлона Гиперборейского.

Пространство сворачивается ковром и целиком поглощает и меня, и дом… – Ср.: «И небо скрылось, свившись как свиток…» (Откр., 6: 14).

Бергсон Анри (1859–1941) – французский философ-иррационалист, исследовавший основополагающую роль интуиции в познании и творчестве. Основной труд – «Творческая эволюция». Вот как характеризует это сочинение другой философ: «Замечательная книга Бергсона „L’évolution créatrice“ вся проникнута двойственностью в понимании задач философии. Книга построена вполне научно и наукообразно. Вся она пропитана духом биологии, т. е. одной из наук, все обосновывается на биологическом материале и биологических учениях. Вместе с тем книга эта предполагает метафизическую интуицию, принципиально отличную от научного анализа. Бергсон противополагает интуицию анализу, но сам он прежде всего великий аналитик. (…) В нем есть проблески гениального новатора в философии, но он бессилен вполне освободиться от тяжести чисто аналитической мысли и чисто научного материала. Биологизм есть такая же зависимость философии от науки, как и математизм» (Бердяев И. А. Философия свободы. Смысл творчества. С. 540).

…книга как таковая выпадает из поля зрения: она проглатывается целиком, переваривается и включается в обмен веществ, как плоть и кровь, что, в свою очередь, приводит к сотворению нового духа… – Ср.: «И взял я книжку из руки Ангела и съел ее; и она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем» (Откр., 10: 10).

Ты одинок… – Ср. у Ницше в «Так говорил Заратустра»: «Но когда-нибудь ты устанешь от одиночества, когда-нибудь гордость твоя согнется и твое мужество поколеблется. Когда-нибудь ты воскликнешь: „Я одинок!“» (Ницше Ф. Соч.: В 2 т. Т. 2. С. 45).

Разве не лежит на мне вина за все совершенные преступления… – Ср. восклицание брата старца Зосимы: «…воистину всякий пред всеми за все и за все виноват…» (Достоевский Ф. М. Братья Карамазовы. Ч. 2, кн. VI, II).

Это праведники совершают преступления против человечества… – В своей инвективе против «праведников» Миллер вторит Ницше, который дезавуирует добродетельных устами Заратустры. Ср., например: «И многие, кто не могут видеть высокого в людях, называют добродетелью, когда слишком близко видят низкое их; так, называют они добродетелью свой дурной глаз» (Ницше Ф. Соч.: В 2 т. Т. 2. С. 68; «Так говорил Заратустра», «О добродетельных»).

Перейти на страницу:

Все книги серии Тропики любви

Похожие книги

Переизбранное
Переизбранное

Юз Алешковский (1929–2022) – русский писатель и поэт, автор популярных «лагерных» песен, которые не исполнялись на советской эстраде, тем не менее обрели известность в народе, их горячо любили и пели, даже не зная имени автора. Перу Алешковского принадлежат также такие произведения, как «Николай Николаевич», «Кенгуру», «Маскировка» и др., которые тоже снискали народную любовь, хотя на родине писателя большая часть их была издана лишь годы спустя после создания. По словам Иосифа Бродского, в лице Алешковского мы имеем дело с уникальным типом писателя «как инструмента языка», в русской литературе таких примеров немного: Николай Гоголь, Андрей Платонов, Михаил Зощенко… «Сентиментальная насыщенность доведена в нем до пределов издевательских, вымысел – до фантасмагорических», писал Бродский, это «подлинный орфик: поэт, полностью подчинивший себя языку и получивший от его щедрот в награду дар откровения и гомерического хохота».

Юз Алешковский

Классическая проза ХX века
Место
Место

В настоящем издании представлен роман Фридриха Горенштейна «Место» – произведение, величайшее по масштабу и силе таланта, но долгое время незаслуженно остававшееся без читательского внимания, как, впрочем, и другие повести и романы Горенштейна. Писатель и киносценарист («Солярис», «Раба любви»), чье творчество без преувеличения можно назвать одним из вершинных явлений в прозе ХХ века, Горенштейн эмигрировал в 1980 году из СССР, будучи автором одной-единственной публикации – рассказа «Дом с башенкой». При этом его друзья, такие как Андрей Тарковский, Андрей Кончаловский, Юрий Трифонов, Василий Аксенов, Фазиль Искандер, Лазарь Лазарев, Борис Хазанов и Бенедикт Сарнов, были убеждены в гениальности писателя, о чем упоминал, в частности, Андрей Тарковский в своем дневнике.Современного искушенного читателя не удивишь волнующими поворотами сюжета и драматичностью описываемых событий (хотя и это в романе есть), но предлагаемый Горенштейном сплав быта, идеологии и психологии, советская история в ее социальном и метафизическом аспектах, сокровенные переживания героя в сочетании с ужасами народной стихии и мудрыми размышлениями о природе человека позволяют отнести «Место» к лучшим романам русской литературы. Герой Горенштейна, молодой человек пятидесятых годов Гоша Цвибышев, во многом близок героям Достоевского – «подпольному человеку», Аркадию Долгорукому из «Подростка», Раскольникову… Мечтающий о достойной жизни, но не имеющий даже койко-места в общежитии, Цвибышев пытается самоутверждаться и бунтовать – и, кажется, после ХХ съезда и реабилитации погибшего отца такая возможность для него открывается…

Александр Геннадьевич Науменко , Леонид Александрович Машинский , Майя Петровна Никулина , Фридрих Горенштейн , Фридрих Наумович Горенштейн

Классическая проза ХX века / Самиздат, сетевая литература / Современная проза / Саморазвитие / личностный рост / Проза