Тропинка к дому

Ямку за последние годы хорошо разработали — глубока, загадочна. Помнится, в детстве (у другой такой же ямки) верилось, что если ее еще углубить, то в нее можно влезть здесь, возле своей деревни, а вылезть где-нибудь в Австралии… Благословенно время, когда живешь, веря сказке.

До чего же приглядна глина в моем ведре на открытом солнце, маслянисто лоснится на срезах… Ба, да тут уже какой-то жилец! Ворочается, сердится. Копнул пальцем — жук. Вот кого подцепил.

Пересадил жука в ямку, сказав:

— Весну не проспи.

НАШИ ПТИЦЫ

Солнце расплескало теплый свет. Поет солнце, поет земля весеннюю песню.

А в поле то там, то здесь еще синеют и белеют островки снега. По вытаявшей пашне важно прохаживаются иссиня-черные грачи, в просторном голубом поднебесье дерзко, ликующе трезвонит жаворонок.

Сколько раз видим мы эту картину, а любим ее все так же молодо.

Весна без птицы — не весна. О птицах иногда говорят: наши птицы. Вкладывая в это тот смысл, что птицы от нас улетают и к нам же должны прилететь.

К нам прилетают — и как же мы благодарны им за это! — ласточки и скворцы, соловьи и дрозды, малиновки и иволги, кукушки и журавли… Прилетят, попоют, и, глядишь, птица уже на гнезде — это самая, самая большая ее тайна. Известно же — птичья любовь кратка и забот несет великое множество: высидеть птенца, и выкормить, и научить летать. И все это за месяц-полтора!

Во время гнездования птица страшно нервничает, чрезмерно осторожничает, всего страшится. В это время лучше, благоразумнее оставить ее в покое. Если можно обойти гнездо, нужно обойти.

Вспоминаю, бабка Марфа учила своего внука Витьку: «Увидел птицу на гнезде, не тяни сдуру к ней руку, грешно это, даже отвернись, чтоб твой глаз не повстречался с глазом птахи. Не до тебя ей… А то досадишь и раз, и два, и три, и птица больше не вернется к нам. И останемся мы без соловья или жаворонка. Как тогда жить?»

Как бы сама народная мудрость говорила устами старой крестьянки. За всеми-всеми большими заботами она не забывала ни про соловья, ни про жаворонка.

БЕЛЫЕ ПОДСНЕЖНИКИ

Это место у нас называют Лежанкой. Оно под горой, у речки, между двумя ольховыми лесками. Частенько в знойные июньские деньки пастух не гонит стадо в деревню, а приводит сюда: коровы, телята и овцы ложатся и долго, всласть, отдыхают.

Растаял снег, и по Лежанке весело плеснула зеленая трава. А из лесков выскочили на простор подснежники. Сколько их! Султанчики цветов лиловые, сиреневые. На молодой зеленой травке куда как приметны.

Медленно шагаю тропинкой, любуюсь выводками подснежников, вдыхаю их аромат. И вдруг под черемухой (она уже вся зазеленела) приметил комочек снега. Сохранился? Удивительно. Его дружно окружили и, кажется, даже пленили подснежники.

Ближе, ближе — да это же не снег, а такой же кудрявый, как и его лиловые и сиреневые братцы, подснежник. Только белый-белый. И оттого показался он мне еще нежнее, чем его соседи. Почему же ты выбрал цвет снега, подснежник?!

Огляделся кругом: может, еще отыщется белый подснежник? Есть! Вот он, еще один подарочек мне, — у кочки сидел белый подснежник. И ростом и пышностью он превосходил своих соседей.

Какие только краски не берут себе цветы, чтобы нам понравиться!

МЕСТО ПОД СОЛНЦЕМ

Если переиначить нашу известную пословицу, то, наверное, можно сказать и так: не место красит дерево, а дерево место… Как оживают иные места оттого, что там поселилось и выросло дерево: рожь и березы во ржи, луговина, изгиб реки и на самом берегу ива, зеленая, широкая, с провисшими к земле и воде ветвями.

У нашего соседа дяди Кости за банькой в два ряда поленница березовых дров. Сколько тут живых берез положено! Поленница стоит пять лет, она про запас, дрова почернели, и березового в них разве что одна береста, промытая дождями.

И вот в нижнем конце поленницы, в зазоре меж рядами (когда — это неразгаданная тайна), поселилась бузина. И первое время, может года два-три, росла в темноте. И все же справилась: окрепла и вырвалась на простор.

Над мрачноватой поленницей — живое дерево. Бузина оделась в зеленые листья, взрывисто зацвела ярко-желтыми цветами…

Вот такое место досталось ей под солнцем.

Куда бы ни шел — на ключ за водой, на рыбалку, в огород — обязательно погляжу на смелую бузину, которая сумела украсить даже это печальное место.

ЖИВАЯ ДУГА

В лесу тоже немало происшествий. Случаются они даже с деревьями.

Я пробирался со спиннингом через поречный лес к Мельничному омуту — там еще водятся щуки. Воздух густой, медвяный: цветут черемуха, рябина, дикая черная смородина; где-то рядом, скорее всего на ольхе, с усладой заливается соловей; два-три коленца выдаст, да так, что дух захватывает, и тут же в соревнование с ним вступает соловей на другом берегу речки Покши: «Новичок… чок-чок-чок, иву-у, иву… подррру-гу… пррриди-и». Получалось, так это мне представилось, что он, новичок, занял иву и ждет подружку. И эта его страстная песня, конечно же, для нее.