Тропинка в зимнем городе

— Я слушаю вас, Светлана Николаевна, — сказал он, не спеша разглядев редакционное удостоверение.

После звонка Светланы Туробовой полковник заранее прикидывал: какая нужда заставила ее проситься на прием к нему? Что-нибудь личное? Нет, когда личное — голос бывает другой: возмущенный, либо искательный, либо глухой от подавленного отчаянья… а здесь — сама молодая энергия и напористость. Нет, не личное. Так что же?

Светлана торопливо излагала причину, приведшую ее сюда.

И едва сказала о нападении на нее юнцов, как лицо полковника нахмурилось. Она заметила это, и в мыслях снова мелькнуло сожаление по поводу своего визита. Однако полковник просто подосадовал на себя за то, что не отгадал: тут было личное, но что стоит за ним?

Девушка рассказывала уже о своем намерении писать статью и о том, что молодежь завода считает целесообразным сделать это происшествие предметом общественного разбирательства.

— Что ж, это интересно, Светлана Николаевна! И статья может быть интересной, и такой суд может привлечь к себе внимание — и уже тем принести большую пользу…

— Правда? А я, признаться, здорово трусила, идя сюда.

— Ну вот, оказывается, даже на газетчиков мы иногда наводим страх? — Он помолчал, барабаня пальцами по гладкой столешнице, посмотрел на девушку внимательно: — Вы, Светлана Николаевна, наверно, сами еще не понимаете, какое важное дело затеяли. И хорошо, что оно по-настоящему волнует вас. Только ведь и хлопот будет немало? — сказал, то ли спрашивая, то ли предостерегая.

— Мне кажется, что суть не в наказании… то есть не столько в наказании, сколько в представившейся возможности разобраться: что порождает преступность среди подростков, которых принято называть «трудными»? Вообще — преступность в среде молодежи, вполне обеспеченной материально, сытой, образованной, благополучной с виду, а вот… что питает эту среду? — вздохнула Светлана. — Вот и вам, вижу, небезразлична эта проблема.

— Хорошо сделали, что пришли, Светлана Николаевна. Мы действительно заинтересованы и постараемся помочь вам и вашим товарищам. Но хотелось бы еще раз убедиться в прочности вашего решения: вы действительно уверены в том, что общественный суд поможет этим типам встать на путь истинный? Не надо ли пожестче?..

— Товарищ полковник, я не вправе утверждать, что знаю этих ребят достаточно. К тому же они, наверное, очень разные, — покачала головой Света. — Но все же думаю, что эти люди не потеряны для общества.

— Значит, верите, что они сохранили здоровое нутро, не прогнили насквозь? Вот и правильно, что верите, Светлана Николаевна. И мне хочется верить… Милиция отнюдь не заинтересована в том, чтобы лишь карать оступившихся. К тому же нам хорошо известно, что колония — не лучшее место для обретения добродетелей, — увы, это так… Наша задача и забота — профилактика. Но, разумеется, нам не дано право оставлять уже совершенные преступления нераскрытыми, безнаказанными. Тут противоречия нет, скорей — диалектическое единство… Почаще бы к нам вот так заворачивали журналисты и писатели, побольше бы писали об этом — и сколько доброго мы могли бы сделать сообща, скольких людей уберегли бы от кривой и опасной дорожки!

Полковник помолчал немного, переводя дыхание.

— Да, мы вам поможем, Светлана Николаевна. Поможем всячески. И, для начала, в помощь вам я определю одного из лучших сотрудников управления милиции…

— А есть ли в этом необходимость? — растерялась девушка.

— Да, есть. Ведь преступление все-таки совершено! И довольно тяжкое преступление… Мы должны знать все о виновных. А вдруг они вовсе не таковы, как вы себе представляете? А вдруг они еще что-нибудь совершат — похлеще?.. Не беспокойтесь, наш работник — его фамилия Петухов, капитан Петухов — достаточно умный и тактичный человек, ваши «подопечные» ничего не заподозрят. А он в короткий срок проведет необходимое служебное расследование.

Светлана не была готова к такому повороту беседы, не ожидала, что все так обернется. Подумала смятенно: «Может, быть, тогда надо было сказать, что один из провинившихся парней — сын работника милиции? Ведь все равно через день или два или даже сегодня это будет известно…»

Но она заколебалась, боясь непредвиденной нотой — и уже в самом конце — испортить хороший разговор.

Когда она уже вставала с места, полковник, поигрывая снятыми с переносицы очками, вдруг спросил:

— Светлана Николаевна, а этот рабочий парень, который вступился за вас, — наверное, он человек отважный? Не раздумывая, бросился на выручку… И наверное, сильный?

— Да, сильный. Боксером был.

— Еще молодой?

— Не знаю, сколько ему лет… но он говорил, что года два-три назад вернулся из армии.

— Гм… А как с образованием?

— Десятый класс в вечерней школе закончит в этом году. Производит впечатление культурного и начитанного человека.

— А как вы думаете, он не пошел бы работать к нам? — спросил полковник. — Я имею в виду милицию.

— Не знаю, — почему-то засмеялась Света.