Тропинка в зимнем городе

— Ну да, — подтвердил Вадим, собирая на стол. — Вертолеты, знаешь, теперь широко применяются — и в сельском хозяйстве, и в геологии, и лес патрулируют с воздуха… Отчего же заодно не помочь?.. В этот раз тоже нас с дедом прямо из города на вертолете сюда забросили. Сами дальше полетели, а мы здесь с недельку поохотимся, порыбачим. А на обратном пути они нас прихватят… Конечно, от нашей добычи — им доля по справедливости. Отец с друзьями позже приедут, у них своя компания. Отпуск обычно проводят здесь: охотятся, отдыхают…

Ваня слушал с недоумением: «Ну, и устроились люди!»

Из окошка дома был далеко виден лес, освещенный вновь показавшимся солнцем, окутанная синеватой дымкой бескрайняя парма.

Сели за стол.

— Ты давай ешь смелей, не стесняйся: тут целый глухарь сварен, — угощал Вадим. — Дед говорит, что в этом году и глухарей, и всякой другой дичи в лесу много, можно будет поохотиться вволю. — Поглядел на Ваню с хитрецой, хотел еще чем-то похвастаться, однако пока не решился открываться сполна, добавил лишь: — И рыбы можно будет наловить, сколько душа пожелает…

Ваня вспомнил о хариусах, спрятанных у Звонкого переката, согласился:

— Можно, конечно.

Два мальчика уплетали наваристый суп. Обоим было по четырнадцать, оба уже вытянулись — почти мужики, налились силой. Во время еды уголками глаз посматривали друг на друга. Ваня все не знал, как рассказать о том, что на самом деле случилось с дедом.

Но тот сам опередил вопросом:

— Ты даже не сказал, чем дед заболел?

— Грудь… — неопределенно вздохнул Ваня.

— Грудь?

— Да… в общем… — Ваня не смел поднять взгляд, но все же поднял и увидел в черных глазах Вадима озабоченность, тень недоверия. Добавил тихо: — Они, Вадим, с моим дедом стреляли друг в друга…

— Стреляли?! — Вадим вскочил с места, словно ужаленный. — Как так стреляли? Зачем? Что за чушь?

— Видишь ли, мой дедушка — охотинспектор… — Ваня старался говорить спокойно. — А там, около Черного ручья, лосиха попала в петлю, удавилась. А лосенок возле нее остался, еще живой. Ну, я и понес беднягу к избушке у реки. А дедушка остался… Вот тогда и нагрянул твой дед, петля-то его была. А они с моим — недруги давние. И оба снайперы — ружья вскидывают одновременно…

— Значит, мой дед убит? — кинулся к нему Вадим. — Мертв, да? Говори прямо!

— Будь он мертв, как бы я здесь очутился? Откуда бы узнал твое имя? — Ваня встал против Вадима, который, судя по всему, начинал терять самообладание.

— Н-да… — сразу остыл тот.

— Оба живы. Я их перевязал, как сумел.

— А вы-то откуда взялись? Кто вы такие?

— Мы из Лунгорта, село такое.

— Лунгорт? Мой дед тоже оттуда родом.

— Да. Твоего деда там звали Бисином.

— Бисин? Это, если сказать по-русски… Огненный Глаз, да?

— Да, — подтвердил Ваня. — А моего дедушки прозвище — Солдат Иван.

— Солдат Иван?! — опять распалился Вадим. — Это его лесная избушка стоит возле Тяна?

— Наша, — отчеканил Ваня. — И мы ее не прячем, она у всех на виду.

Но Вадим не расслышал или не понял подковырки.

— Солдат Иван… как же, знаю… мой дед рассказывал о нем.

— Нам с тобою сейчас рассуждать недосуг. Надо, покуда светло, добраться до них.

— Да… — Вадим притих. — Они что — так в лесу и лежат?

— Я для них шалаш сделал.

— Да-да, надо идти… — Вадим начал собирать рюкзачок, искоса посматривая при этом на Ваню: кем его считать — другом или врагом. С одной стороны, вот, пришел же, разыскал его, да и деду оказал помощь. Но если взглянуть на все иначе: петля-то ведь поставлена его дедом, и если они заявят куда следует, могут быть неприятности… Ведь поднял ружье на охотинспектора выживший из ума старик… из-за несчастного лося… а может быть, он уж и умер? — И правда, пойдем поскорее! Стой, погоди: тут у нас аптечка!.. — Он открыл ящичек с красным крестом, торопливо начал рыться в нем. — Стрептоцид — это на рану, анальгин — от боли, аспирин — от жара… Ну и дела! Как снег на голову. Пошли скорее…

— Куртку прихвати, — указал Ваня на висевшую на стене одежку.

— Верно. В лесу по ночам уже холодно.

Собаки на улице все еще глухо рычали друг на дружку.

Мальчики накормили обеих костями да хлебом. Взяли на поводки, зашагали к лесу.

24

Старики долго лежали молча, без звука, хотя обоих грызла тревога за внуков.

Первым заворочался Бисин. Он с трудом дотянулся левой рукой до кружки с водой, сделал несколько глотков, спросил:

— А найдет ли мальчонка Вадима?

— Дом-то уж, во всяком случае, отыщет, — ответил Солдат Иван, ему тоже хотелось хотя бы разговором отвлечься от докучных дум.

— Когда твой расскажет Вадиму, что стряслось, не больно-то будет ему приятно услышать…

— И Ване было не сахар… глядеть на все это.

— Я думаю… — вздохнул Бисин. — Да, Солдат, мы с тобой всю жизнь — враги. А если и нашим внукам это же суждено?

— Значит, тебе твой дорог, коли волнуешься.

— А ты думал, что у Бисина только кулак да патроны в стволе? Совсем, мол, без сердца…

— Мягким ты отродясь не бывал.