Тропой Койота: Плутовские сказки

Живет Линк в Нортгемптоне, штат Массачусетс, где вместе с мужем, Гевином Дж. Грантом, управляет издательством «Смолл Бир Пресс», редактирует антологию «Лучшие фэнтези и ужасы года» в части фэнтези, а дважды в год выпускает журнал «Леди Черчилльз Роузбад Ристлет».

Ее веб-сайт: www.kellylink.net.

Примечание автора

Этот рассказ написан в первую очередь для Эллен Датлоу и Терри Виндлинг, а во вторую – для Холли Блэк, которой очень хотелось, чтоб он завершился счастливой концовкой (лично мне даже мыслей о счастливом конце в голову не приходило, пока она не заговорила об этом). Спасибо тебе, Холли!

Еще подростком я прочла прекрасный и необычный роман П. К. Ходжелл «Поступь бога» и всей душой полюбила город Тай-тастигон, в котором полным-полно богов. Именно он послужил мне первым источником вдохновения. Изначально я собиралась написать историю о женщине с дочерью, кочующих из города в город, выдавая себя за целительниц и духовидиц, а в конце концов устраивающихся в услужение к богатому старику, и все это – вскоре после Великой депрессии. Но история оказалась увертливой и постоянно менялась по мере написания – совсем как Озма и ее мать. Имя «Озма» просто показалось мне подходящим – наверное, отчасти из-за «Волшебника из страны Оз» Фрэнка Л. Баума, сказки о дутом колдуне, одном из лучших персонажей-трикстеров на все времена. Мне всегда хотелось повесить в рабочем кабинете зеленую занавесь и писать, прячась за ней.

Превратности судьбы

[130]

Никки заглянула в холодильник. Внутри не оказалось ничего, кроме пары ссохшихся апельсинов да трех галлонов воды, и та из-под крана. Никки с досадой захлопнула дверцу. Вообще-то лету положено быть лучшим временем года, но лично для нее это лето пока что было полным отстоем. Отстойнейшим из отстоев. Безрадостным, как содержимое холодильника.

Ее питбуль по кличке Бу скулил и скребся в дверь, украшая изодранное дерево новыми царапинами. Никки взяла пса на поводок. Конечно, следовало бы остричь ему когти: вон как изорван ошейник, и дверь исцарапана – хуже некуда, но всякий раз, как она подступалась к Бу с когтерезом, пес начинал плакать, будто младенец. Рассудив, что страданий и боли ему уже досталось в избытке, Никки оставила его когти в покое.

– Идем, Бу, – сказала она, выводя пса на переднее крыльцо трейлера.

Воздух снаружи дрожал знойным маревом. Кондиционер в окне пыхтел на всю катушку, поливая водой алюминиевую обшивку стены.

Подняв крышку ржавого почтового ящика, Никки вынула из него почту – очередную горсть рекламных проспектов и счетов. Среди них обнаружилась половинка зачерствевшего бублика с надписью «Намажь меня маслом!», сделанной гелевой ручкой, облепленная полудюжиной почтовых марок. Никки вздохнула. Бредовые «открытки» от Рене давно перестали казаться смешными.

Бу опасливо спрыгнул с бетонных ступенек крыльца, давя лапами палую вишню и пачкая лапы ее багровым соком, а посреди крохотного, иссушенного солнцем дворика остановился и принялся вылизывать один из множества розовых, лишенных волос шрамов на спине.

Никки резко дернула его за ошейник.

– Идем. Мне еще на работу собираться.

Бу жалобно заскулил, и Никки тут же стало ужасно совестно. С тех пор, как она подобрала Бу, пес заметно прибавил в весе и выглядел намного лучше, но до сих пор, чуть что, впадал в панику. Склонившись к нему, она погладила его широкую, теплую спину. Хвост пса немедля заходил ходуном. Повернув к Никки широкую морду, питбуль лизнул ее в щеку.

И, конечно же, именно в этот момент к своему трейлеру на сверкающем черном пикапе подкатил сосед, Тревор. Припарковавшись у крыльца, он небрежно подцепил двумя пальцами пластиковую упаковку с полудюжиной пива, выпрыгнул из кабины и двинулся к двери. Ворон, вытатуированный на могучем плече, встрепенулся, подернулся рябью. Никки замерла, восхищенная игрой его мускулов.

– Привет! – крикнула она, отпихнув от себя слюнявую морду Бу и выпрямившись.

Ну, почему Тревор появился именно сейчас, когда она вся в собачьих слюнях, нечесаная, да еще одета в широченную футболку брата? К тому же, и ремешок на одном из шлепанцев лопнул, так что приходится шаркать ногой, чтобы не потерять подметку…

В довершение всего, как только Тревор обернулся и равнодушно махнул ей рукой, псу приспичило задрать лапу над одуванчиком.

Как только Бу закончил скрести когтями спекшуюся землю, Никки затащила его в трейлер, переоделась в оранжевые штаны с низкой талией и черную футболку с силуэтом таксы на груди и отправилась на работу. Поглощенная мыслями о Треворе, она срезала путь через автомойку, отделявшую трейлерный парк от хайвея, и только здесь, петляя среди ядовито-зеленых потоков моющей жидкости и хлопьев снежно-белой пены на асфальте, сообразила, что на ногах – все те же рваные шлепанцы.