Тропой Койота: Плутовские сказки

– Ай! – возмущенно вскрикнула Никки.

Мадам Извиняюсь, побагровев, вскочила на ноги.

– Ты что здесь делаешь? – ахнула она.

Старый извращенец захохотал так, что слюни изо рта брызнули.

– Сижу, – огрызнулась Никки. – А вот вы какого хрена творите?

Толстуха отвернулась, что-то пробормотав себе под нос.

– Тебе очень и очень посчастливилось, что ты села именно рядом со мной.

– С чего вы это взяли?

Старик опять разразился громким, долгим хохотом.

– Я ведь исполнил твое желание. И еще одно желание исполню. Но… – Он подмигнул Никки слезящимся глазом. – Но не задаром.

– Как угодно, – буркнула Никки.

– Где меня найти, тебе известно.

По счастью, автобус уже подъезжал к остановке Никки. Протискиваясь к выходу, она от души двинула мадам Извиняюсь плечом.

* * *

На ступенях крыльца сидел Дуг – волосы в мелких капельках, брови нахмурены.

– Что стряслось? – спросила Никки. – Больше половины собственного веса не съесть?

– Бу под машину попал, – резко ответил брат. – Тревор его сбил.

У Никки перехватило дыхание. Все вокруг как будто прибавило скорости – и машины, проносившиеся мимо по хайвею, и ветер, гонявший мокрые листья по двору.

Отчего-то вспомнилась наколка Тревора – ворон на плече. Содрать бы ее вместе со шкурой! В клочья бы его разорвать!

И тут Никки пришел на ум старый извращенец из автобуса.

«И еще одно желание исполню. Где меня найти, тебе известно».

– Где сейчас Бу? – спросила Никки.

– В ветклинике. Мама просила привезти тебя туда, как только вернешься домой.

– Почему он оказался снаружи? Кто его выпустил?

– Мама с покупками пришла, он мимо нее в дверь и прошмыгнул.

– С ним все окей?..

Дуг покачал головой.

– Они только тебя ждут, прежде чем усыпить его. Хотят дать тебе шанс с ним попрощаться.

К горлу подступила тошнота. Хотелось завизжать, разрыдаться, но, когда Никки заговорила, голос ее зазвучал так хладнокровно, что самой страшно сделалось.

– Зачем? Неужели все настолько безнадежно?

– Понимаешь, доктор сказал, что можно операцию сделать, но это – пара тысяч долларов. Нам такое не по деньгам, сама знаешь.

Дуг говорил негромко, мягко, будто ужасно жалеет об этом, и все же Никки захотелось врезать ему по морде. Она взглянула на соседний двор, но пикапа у крыльца Тревора не было, и окна его трейлера были темны.

– А если Тревора заставить заплатить?

– Не выйдет, – вздохнул Дуг.

К глазам подступили слезы, но Никки решительно сморгнула их, загоняя назад. Не станет она горевать по Бу. Она спасет его.

– Никуда я с тобой не поеду.

– Надо, Никки. Мама ждет.

– Позвони ей. Скажи, я буду через час. Автобусом доберусь.

Слезы все-таки прорвались наружу, покатились по щекам, но Никки даже не заметила их. Изо всех сил вцепившись в рукав куртки Дуга, она как можно яростнее зарычала:

– А еще скажи, чтоб до моего приезда ничего насчет Бу не решала. И сам ничего делать не смей!

– Успокойся, я и не собирался… – начал было Дуг, но Никки его не дослушала.

Вскочив в очередной автобус, Никки оглядела салон в поисках старого извращенца. Какая-то женщина с двумя пакетами продуктов, прижатыми к груди, подняла на нее взгляд и поспешила отвернуться. На длинном заднем сиденье растянулся во весь рост молодой парень. Похрапывая во сне, он крепко сжимал в кулаке бутылку пива. Трое мужчин в зеленых комбинезонах негромко беседовали о чем-то по-испански. Больше в автобусе не было ни души.

Опустившись на сиденье, Никки покрепче обхватила руками плечи, будто силой сдерживая плач. Что же делать? Искать чудного старикана, который исполняет желания? Безнадежно. Горько и глупо.

А вот поискать способ раздобыть денег – дело другое. Никки прикинула, что из имеющегося дома, в трейлере, можно продать, но за все вместе не набралось бы и тысячи. И даже если запустить руку в кассу «Сластены», больше пары сотен это не принесет.

Слезы застилали глаза. Огни торговых центров и мотелей за окном слились в сплошную полосу света. Никки вспомнился тот самый день, когда она нашла Бу на обочине – окровавленного, умирающего от жажды. Пес был жестоко искусан: по всей видимости, хозяева выставляли его драться с другими псами, однако при виде Никки он вскочил и завилял хвостом – так глупо, мило, доверчиво, будто его с самого рождения только и делали, что баловали. Если теперь он умрет, выходит, на свете вообще нет справедливости.

Автобус остановился у кладбищенских ворот, двери отворились, и в салон поднялся тот самый старикан. Теперь на нем был блестящий шелковый костюм, в руке он держал трость с серебряным набалдашником в виде гончей, однако от него все так же несло тухлыми яйцами. Даже сильнее прежнего.

Никки села прямо и утерла лицо рукавом.

– Эй!

Старик взглянул на нее, будто не узнавая.

– Прошу прощения?

– Я ищу вас. Мне нужна ваша помощь.

Старик уселся через проход от Никки и расстегнул нижнюю пуговицу пиджака.

– Бальзам для моих ушей!

Изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, Никки сжала кулаки так, что ногти глубоко впились в ладони.

– Мой пес, – сказала она. – Мой пес попал под машину. Он умирает, и…

Морщинистое лицо старика расплылось в улыбке.