Тропой Кулика (Повесть о Тунгусском метеорите)

После полуторачасового перехода по хорошо утоптанной тропе мы очутились на заимке. Здесь стоял целый палаточный городок. Бросалась в глаза большая брезентовая палатка с вывеской над входом, на которой крупными буквами было каллиграфически выведено: «Гостиница «Радость тунеядца». Здесь находят временное пристанище маршрутники, отдыхающие перед отправкой в новый поход.

Штаб экспедиции помещается в куликовской избе. В ней, несмотря на царящий снаружи зной, веет могильным холодом. Чтобы избавиться от него, приходится время от времени растапливать небольшую железную печку, привезенную в прошлом году Золотовым.

Неподалеку от избы, среди купы деревьев, прямо на открытом воздухе находится столовая — несколько грубо сколоченных столов со скамьями вокруг. Рядом пылает огромный костер. Около столовой суетится целая рота добровольцев-поваров, преимущественно девушек, под руководством «знатного кулинара» Алены Бояркиной. Накануне на озеро Чеко была послана бригада рыболовов, принесшая десятка три щук. Их надо разделать и соответствующим образом приготовить: жареная рыба — коронное блюдо пиршества.

К восьми часам вечера приготовления были закончены. Началась торжественная часть. Флоренский сделал доклад о задачах и целях экспедиции. Вокруг, сидя и лежа на земле и бревнах, расположились члены экспедиции. В конце торжественной части, продолжавшейся около часа, слово взял Елисеев. Его краткое, но содержательное выступление состояло из одной фразы: «Прошу к столу».

Когда участники пиршества заняли свои места, Елисеев и его помощник Малинкин чинно обошли присутствующих, вручив каждому по кусочку селедки и головке чеснока. Затем та же процедура была проделана с огромными подносами, на которых горой возвышались куски жареной рыбы.

Присутствующие ели, пили, обменивались шутками; в воздухе стоял нестройный гул голосов. А затем зазвенели песни. Для начала был исполнен «гимн космодранцев», начинающийся словами:

Я не знаю, где встретимся
Мы с тобою, пилот.
Над земным полумесяцем
Ты провел звездолет.

Эта песня, сложенная Димой Деминым на мотив туристского «Глобуса», заканчивалась строфой, отвечавшей общему настроению:

Этот мир на самом деле тесен
Без дерзанья, без дорог, без песен.

В перерывах между песнями читались шуточные стихи, посвященные Тунгусскому метеориту. Было весело и непринужденно, задорно и молодо. Во втором часу белой северной ночи, когда веселье было еще в полном разгаре, я попрощался и отправился на Пристань. Хотелось побыть одному, о многом подумать. Мои спутники остались на заимке — им ли не веселиться!

Приятно было идти по тихой, пустынной тропе в ясную летнюю ночь. Прохлада, отсутствие комаров, кристально чистый воздух, незабываемо яркие переливы красок пробуждающегося утра бодрили душу и тело, создавая какое-то умиротворенное настроение. Домой я вернулся в четвертом часу, когда солнце только что поднялось над вершинами деревьев. Я с удовольствием выкупался в обжигающе холодной воде Хушмы, вскипятил котелок чаю и, забравшись под полог на нары, крепко уснул.

Вдосталь выспавшись и отдохнув, я принялся за приготовление обеда в расчете, что, когда он будет готов, подойдут наши. Так оно и получилось. Усталые, потные, они появились, когда обед — гороховый суп с мясной тушенкой и поджаренным луком — был уже готов.

После обеда пришлось наводить порядок в бараке: обилие предпраздничных посетителей сильно сказалось на его внешнем и внутреннем виде. Полог оказался изрядно изорванным, и сквозь его дыры в барак налетело столько комаров, что внутри гудело, как в улье. Тамара и Нина принялись за починку полога, а мы за уборку мусора, которого тоже накопилось немало.

Когда барак был приведен в порядок, мы решили провести ответственную операцию по истреблению комаров внутри барака. На этот предмет у меня была, к сожалению, единственная, сохранившаяся еще с лета 1958 года противомоскитная шашка «Марс».

Все продукты были вынесены наружу, в бараке на железном листе был подожжен «Марс», полог плотно затянут. Вскоре густой, молочно-белый дым заполнил барак и стал просачиваться сквозь марлевый полог. Через окно было видно, как комары судорожно метались у поверхности стекла и вдруг стремительно падали вниз. Через полчаса мы отвернули в сторону полог, чтобы проветрить барак. Из него густым облаком стала медленно выползать какая-то белесая субстанция, постепенно рассеивающаяся в воздухе.

Когда часа через полтора мы вошли в барак, там стояла могильная тишина. Поверхность стола была усеяна мертвыми комарами, а у кромки окна они лежали сплошным слоем.

— Типичная душегубка, — мрачно сказал Саша, подозрительно принюхиваясь к специфическому запаху, который долго еще держался в воздухе.