Тропой мужества

  Вилма вновь всхлипнула, а Михаилу стало стыдно. Вдвойне.

  'Так он ранен был! - потрясенно подумал Павел. - А мы считали растерялся профессор, стыдоба-то какая!'.

  На забрызганном кровью халате и переднике ранение не заметно. Бледность и растерянность хирурга приняли за потрясение от авианалета и ранения коллеги.

  'Не оправдание, - буркнул Паша'. И Михаил был полностью с ним согласен. Однако одному с операцией не справиться. Меримаа еще всхлипывает, можно попытаться.

  - Вилма, ты очень нужна. Без твоей помощи мне не справиться.

  Медсестра утерла покрасневшие глаза.

  - Мы все погибнем, - всхлипнула она.

  - Возможно, - спокойно ответил Майский. - Но это не повод опускать руки, не так ли? Готовь инструмент.

  Медсестра еще раз всхлипнула и быстро разложила рядом все по порядку - расширитель, зажимы, тампоны, пулевку. Михаил взглянул на девушку и неожиданно продекламировал:

  - Мы знаем, что ныне лежит на весах, и что совершается ныне. Час мужества пробил на наших часах, и мужество нас не покинет. *

  - Твои стихи? - спросила медсестра, взглянув на парня.

  - Нет. Это Ахматова.

  - Не слышала.

  Паша не знал, написаны уже эти стихи, или нет, но пришлись к месту, и Михаил не стал сердиться, что он вмешался.

  Меримаа привычно встала, чтобы подавать требуемое и одновременно контролировать состояние оперируемого. Было непривычно видеть хирурга, который сам еще несколько минут назад делал операцию, а сейчас лежит без сознания на столе. И если бы не ранение, то работал бы дальше, спасая жизни раненых, переступая через боль и усталость. Из таких людей гвозди бы делать. Нет, не так, эти люди и есть гвозди. Такие не ржавеют. Такие не сгибаются даже перед смертью.

  Эти мысли гостя придали сил и Майский вспорол всю одежду вместе с майкой от воротника к рукаву, откинул края в стороны и поданными тампонами расчистил рану от сгустков крови. Входное раневое отверстие было маленьким и предстояло найти и удалить этот крохотный кусочек металла, а главное, чтобы не начался сепсис, вычистить рану от всех инородных тел. Михаил сделал Павлову укол обезболивающего и посмотрел на Вилму.

  - Готова?

  - Да. - Твердо ответила девушка.

  - Молодец! - Похвалил её Майский.

  Операция началась. Михаил рассек ткани и начал разводить края раны. Осколок мелкий и должен был застрять неглубоко. Орудуя попеременно зажимом с тампонами и пулевкой, он искал направление раневого канала и наконец нащупал осколок. В этот момент погасла лампа над столом, и кто-то вошел в палатку. Вилма вскрикнула, уронив тампон на стол. Михаил взглянул на её испуганное лицо, затем обернулся. Позади стоял Нечайка с карабином, наведенным на Майского. Выражение на лице санитара в полутьме было жутким.

  - Немцы! - Сообщил он.

  - А у тебя приказ Перепелкина застрелить меня, чтобы к немцам не попал? - спокойно спросил Майский.

  - Да, - подтвердил Нечайка. - И я выполню его.

  - Знаю. Дай только осколок достану, рану почищу, перебинтую, и тогда стреляй.

  Нечайка сделал шаг в сторону, посмотрел на оперируемого и его глаза удивленно округлились.

  - Валерий Семенович, что с вами?!

  - Не ори! - разозлился Михаил. - Он ранен и без сознания. Немцы где?

  - Близко немцы.

  - Приготовь носилки и подсвети мне рану. - Майский видя, как санитар нерешительно мнется, рявкнул:

  - Живо! Фонарь в тумбе.

  Нечайка достал фонарь, включил и направил на операционный стол.

  - Ближе, - потребовал Михаил, вот так. Вилма, пульс.

  - Слабый.

  - Держись, Валерий Семенович... - прошептал Майский, ввел пулевку в рану, зажал осколок и медленно поворачивая, потянул.

  - Пульс?

  Недалеко прогремела пулеметная очередь, заглушив ответ медсестры. Переспрашивать не стал, и так ясно - операцию не закончить, надо эвакуировать Павлова в тыл.

  Майский схватил большой тампон и прижал его к ране. Меримаа мгновенно все поняв, начала бинтовать грудь. После чего вместе переложили раненого хирурга на носилки. Михаил встал впереди, взялся за ручки и бросил через плечо Нечайке:

  - Говори куда.

  - По краю поляны, потом по тропе.

  То есть к штабу - понял Михаил.

  Быстрым шагом они миновали не раз перепаханную авианалетами поляну и вошли в рощу. Бой позади внезапно стих.

  - Быстрей! - крикнул санитар. - Заслон сбили, сейчас здесь будут.

  В подтверждение раздалось несколько выстрелов. Вскрикнул Нечайка и носилки начали тяжелеть. Михаил обернулся - раненый санитар, валясь вперед, из последних сил старался не уронить Павлова. Быстро присев и осторожно положив ношу на землю, Майский крикнул Вилме:

  - Ложись!

  И вовремя. Только они рухнули на землю, как поверху прошла пулеметная очередь. Вражеский MG дал еще пару очередей и замолк.

  Солнце давно зашло. Отблеск вечерней зари окрасил небо в бирюзовый цвет. На открытых местах пока еще светло, в лесу же сгущающиеся сумерки размывали даже белые березовые стволы. Три тела замерли вокруг носилок в надежде затаиться - вдруг немцы в лесную темень не полезут?