Тропой мужества

  - Пульс падает, - сказала Вилма, одной рукой держа ранбольного за запястье, а второй удалая кровь из ранканала.

  Михаил сбросил осколок в лоток и быстро извлек пулю.

  - Пульс? - голос невольно дрогнул.

  - Слабый, - ответила Вилма, взглянув на Михаила. Лицо под маской немного изменило форму, и он понял, что девушка ему улыбается.

  - Чистим и шьём, - уже уверенно сказал Майский.

  Рана прочищена и сведена. Игла с нитью уже готова, но только Михаил приготовился сшивать, как Вилма вскрикнула:

  - Пульс! Пропал пульс!

  - Черт! - рука скользнула к шее. Действительно, пульса нет, и в ране пульсации исчезли...

  Майский растерялся - что делать?

  'Прямой массаж сердца делай, - вспыхнула мысль'.

  - Как? - вслух спросил Михаил.

  - Что как? - не поняла Вилма.

  - Я не...

  'Расширь разрез, - перебил мыслью Павел, - сердце в руки, сжимать к большим пальцам в районе левого желудочка, пара секунд перерыва меж сжатием и вдуть воздух в рот. Ну, не тупи!'.

  Михаил встрепенулся.

  - Расширитель готовь! - крикнул он Вилме и сам схватил скальпель.

  Сделав разрез шире, он перехватил расширитель, установил и развел рану, после чего осторожно взял сердце в руки.

  'Так?'. 'Да, примерно, левый желудочек вверх. Это он?'. 'Да'. 'Тогда сжимай как бы захлопывая раковину ракушки, потом отпускай и жди две секунды, в это время медсестра пусть вдует воздух в легкие, затем повторяй цикл'.

  - Вилма, - обратился к медсестре Майский, - я сейчас сожму сердце, а как отпущу, сделай бойцу искусственный вдох. Потом опять сожму, и вновь вдох, поняла? Марлю возьми, сложи вчетверо и на рот, быстро!

  - Да-да...

  Медсестра суетливо приготовила марлю. В этот момент в палатку зашли Павлов и Кошкина. Хирург сразу все понял и кинулся к столу.

  - Миша...

  - Валерий Семенович не мешайте! - Сказано было так, что Павлов будто на стену налетел.

  - Начали! - и Майский осторожно сжал сердце.

  Они повторили цикл три раза.

  - Пульс?!

  - Нет пульса.

  - Еще...

  Павлов стоит рядом, его рука ложится на плечо Михаила, готовая отстранить. У изголовья ранбольного фельдшер с наполненым чем-то шприцем, но хирург останавливает Кошкину рукой. Еще три сжатия и вдоха. Сердце в руках вздрагивает. Еще и еще...

  - Ест пулс! - радостно восклицает Меримаа, от волнения выпирая свой акцент.

  Рука на плече Михаила поощрительно сжимается.

  - Ты молодец, Миша! - говорит Павлов. - Я в тебе не ошибся.

  У Майского самого сердце чуть не выпрыгнуло на операционный стол. Спокойствия как не бывало. От волнения начали подрагивать руки, и Павлов это замечает.

  - Так, Михаил, отпусти сердечко... вот, а теперь отойди.

  - Валерий Семенович! - но голос срывается и былой твердости как не бывало.

  - Это приказ, Миша, - теперь у хирурга сталь в голосе. - Валентина Сергеевна, Меримаа тоже подмените. Мы сами закончим с этим счастливчиком. А вам, молодые люди, - Павлов строго посмотрел сначала на Михаила, а затем на Вилму, - я приказываю отдохнуть.

  - Есть отдохнуть, - вздыхает Михаил.

  - Есть отдохнуть, - вздыхает Михаил и устало бредет вслед Мерима. А сердце еще скачет от волнения. Майский смотрит на подрагивающие руки и невольно улыбается.

  'Молодца! - тоже радуется гость. - Хорошо поработал. И нечего так волноваться'.

  'В первый раз это... - смущается Михаил, - я только слышал об прямом массаже, но не видел никогда. Паша, откуда ты про это знаешь? Ты же говорил на физфаке учишься'.

  'Понимаешь, это из-за того, что болею часто. Как точно выразился мой отец - Бог дал мне светлую голову, а здоровьем оделить забыл. Пока по больницам лежал, читал много. В том числе медлитературу. Просто интересно было. Но пригодилось же!'.

  'Спасибо'. 'И тебе спасибо, - неожиданно подумал гость'. 'А мне-то за что? - удивился Михаил'. 'За волю, друг. За твердую волю'. 'Скажешь тоже...'.

  В соседней палатке была только Вилма. Всех раненых из неё уже отправили в войсковые подвижные госпитали. Настилы убраны, только стояло несколько плоских ящиков. Их и сдвинули друг к другу, образовав пару хоть и жестких, но вполне пригодных лежаков для отдыха. Не на землю же ложиться. Меримаа принесла стопку одеял, которые свернули и положили под голову.

  Майскому очень хотелось поговорить с Вилмой. И не только ему. Внутри, при взгляде на девушку, теплело. И он прекрасно теперь понимал Пашу. Она действительно необыкновенная. Красивая, очень красивая...

  'Она мечта!'. 'Да, - согласился Михаил, - ты прав. Она прекрасная мечта'.

  А Меримаа глянув на парня, улыбнулась, прекрасно поняв чувства, что бурлят внутри Майского.

  - Ложись, ухажер. Нам отдохнуть надо.

  И прилегла на ящики.

  'Эх, - Михаил вздохнул, - она все поняла'. 'Женщины! - подумал Паша. - Рентген у них от природы'.

  Майский растянулся на жестком лежбище и сразу уснул.

  ***

  Жуков отложил планшет, поднялся с кресла, потянулся, косясь на часы.

  - Десять с половиной часов уже.

  - Угу, - оторвался от монитора Маргелов. - Долго Паша там.

  Сергей взял планшет, подошел к кушетке и поднес экран планшета к лицу Свешникова.