Тропой необъявленной войны

Я в ответ лишь виновато вздохнул. В рассуждениях цветка есть доля истины, я на самом деле не люблю нерешенные задачки и возвращаюсь к ним время от времени. Но думать об этой мог бы и чаще… хотя сейчас трудно сказать, повезло бы мне, или нет.

Во дворце нам прежде всех встретилась толпа гоблинов.

– Ну и зачем вы вырастили все эти цветы? – Осуждающе уставился на меня Сард. – Нам еще трубы вести, доски заносить, а там все заплетено. Ветки обрывать? И еще… Зия хотела, чтобы наши матери приводили сюда малышей, на море поплавать… я согласился. А теперь думаю, что зря. Дети же с меня потом такие цветочки потребуют. И как подрастут, сами сажать начнут. Ведь ваши духи не станут сажать всем подряд. А нашим детям о другом думать нужно, ремесло отцов изучать, достигать высшего мастерства.

– Ты не прав сейчас, учитель, – хмуро возразил Дор, – нельзя прятать от детей все те стороны жизни, какие им не подходят, по твоему мнению. Они сами, добровольно, должны выбрать свой путь. А такой сад духи действительно вырастили только для отца, это награда за его упорное стремление найти для них выход из безвыходного тупика. Теперь в этом саду будет столица древней, и скоро вся бухта превратится в сказочный сад.

– А самому Грегу хоть местечко останется? – Сердито буркнул оружейник. – Их ведь не одна тысяча.

– Сард, я прекрасно понимаю, почему ты сейчас возмущаешься, – мне пришлось прервать саркастичный выпад друга, – у тебя уже сложился образ жизни, какую будут вести твои сородичи, когда достроят город. Но ты забыл один важный момент, это не твои мечты. Мой учитель, мечник Сардар, думал иначе… в тот день, когда я уносил его, исполосованного плетьми до костей, в свой замок. Тогда ты бы лучше погиб, чем остался в пещерах резать каменные ларцы.

Он отвернулся и некоторое время молчал, потом вздохнул, тряхнул головой и сухо осведомился, как заносить в дом доски.

– Мы уже всё занесли, – кротко хлопнул пышными ресницами древень, выпрыгнул в окно и легко побежал по цветам вниз.

Зия ушла к детям, а я отправился проверить, как движется ремонт и переделка спален для кадетов. С вечера, по настоянию Дорика, мы никого из ребят не стали переводить в новые комнаты.

– Пока я не попал в школу, мне тоже казалось это глупым, – усмехнулся он своим воспоминаниям, – так серьезно выбирать временное пристанище. Тем более, маги тоже живут поодиночке. А потом понял, почему. Не всем нравятся соседи, которые, открыв спозаранку окна, начинают петь бодрые песни или прыгать со скакалкой. Но и те, кто каждый вечер устраивает шумные пирушки, тоже вскоре злят неимоверно. Поэтому пусть выберут сами, они друг друга уже немного изучили.

– Грег… – робкий голос Фидди остановил меня на подходе к лестнице, и я остановился, ожидая догонявшего кадета, – я случайно услышал конец разговора… мой отец тоже давно выбрал для меня ремесло… или дело. Я должен стать банкиром, но не захотел… у меня был учитель, королевское око, он сказал, что меня возьмут…

– И как видишь, был прав. Идем завтракать, – шутливо хлопнув его по плечу, я свернул разговор.

Беседовать впопыхах на важные темы всегда казалось мне дурным тоном.

В шатрах, приспособленных под кухню, властвовала непривычная тишина. Кухарки, еще с вечера громко переговаривавшиеся, обсуждая начинку для пирога или готовность жаркого, сегодня предпочитали работать молча. Даже о том, что пора солить или мешать варево сообщали друг дружке знаками.

– А что у вас произошло? – понаблюдав за ними минут пять, не выдержал я.

– Так эти… – еле слышно шепнула старшая повариха, указав взглядом на снующих по саду духов, – оказывается все понимают.

– Ну да… так они никогда этого не скрывали.

– Но только отвечали… – женщина смотрела на меня, как на наивного ребенка, – тихонько так… вроде испуганно.

– Вы неправильно поняли… – огорчился я, они просто скромные. Но с Дориком ведь дружили? И птенчиков нянчат.

– С Дориком все животные дружат, даже дикие звери, – уверенно заявила она, – а нянчить детей можно и простых собак приучить.

Она смолкла, торопливо схватилась за шумовку и отвернулась, явно чувствуя себя победившей.

– В общем ты права, – вздохнул я, глядя в спину поварихи, – но шептать теперь поздно. Все, что вы о них говорили, древни уже слышали и давно знают. Теперь просто старайтесь обращаться к ним вежливо и не повторять прежних ошибок.

Позавтракав, мы отправились посмотреть на корову. Меня волновала не она а самочувствие Миха и я не сомневался, что найду его рядом с подарком Торреля.

И не ошибся, приемный сын сидел в выросшей за ночь беседке и задумчиво изучал аккуратный округлый загон, в который превратилось вчерашнее временное сооружение. Изгородью загону служила цепочка ровных кустиков, усыпанных самыми неожиданными плодами. От початков кукурузы, мелких рыжих тыкв и тугих кочанов капусты до пышно цветущих целебных трав.