Тропою мести

– Все стремится к своей истинной ипостаси, – прокомментировал искатель это зрелище. – К смерти…

В церкви было пусто, на его шаги отзывалось только эхо. Огонек засунул пистолет в кобуру и подошел к алтарю. Религиозный символ – распятие – из-за мелькающих свечных огоньков смотрелся даже зловеще.

– Уж прости за такие слова, но в доме божьем мне не очень-то и уютно. – Сын Божий ничего не ответил, не до разговоров ему было. – Знаешь, я никогда тебя ни о чем не просил, а вот сейчас, думаю, стоит, – улыбнулся Гриша. – Не знаю, есть ты или нет, но если ты существуешь, то помоги. Просто помоги. Что тебе стоит, если ты такой, как о тебе говорят? Помоги Андрею выжить. Я же не прошу чего-то сверхъестественного.

Однако если Бог и внял его мольбам, то предпочел равнодушно отмолчаться.

– Буду надеяться, что ты меня услышал. Мне больше не во что верить. – Огонек раскрыл свой рюкзак, вытащил тушенку, поставил на свечную подставку и полил банку водкой из фляжки. – Это уже тебе, Зона-матушка, чтобы благосклонной к нам, детям твоим, была. Вот, возьми, в дар тебе. Сбереги нас, дай нам сил, матушка. Аминь.

Огонек спрятал все свои вещи, кроме пистолета и КПК, в укромном уголке и решил пройтись по всем кельям, чтобы окончательно убедиться, что здесь никто не прячется.

– Прием, – произнес он в микрофон комма. – Ты тут, Ань?

– Тут я, тут, говори, Гриша.

– Как там у вас ситуация?

– Не знаю, он все еще без сознания, но на покойника уже не похож. Пулевые затягиваются, а синяки исчезают. Артефакт творит чудеса…

– Как пацан?

– Всё с ним сидит, не отходит даже перекусить. Я его разве что насильно заставила съесть банку тушенки, он ее за пару секунд захомячил, настолько голодным был. А у тебя что?

– Кажется, я нашел место, где мы сможем заночевать, если тихо себя вести будем.

– Заночевать? Мы не упустим Сурена?

– Нет никакого смысла гоняться за ним в сумерках, тем более с Рэем за спиной вместо рюкзака. Да и парни «Удара» не лошары, чтобы ночью по развалинам шариться. Сами небось где-то на ночлег устроились.

– Что делать, если он?..

– Я не хочу об этом думать.

– Зараза!

– Нам надо переночевать здесь, на границе Болот и Края. Ночи в Зоне холодные, но здесь, ты же понимаешь, с этим немного проще. Можно даже большой костер не распалять.

– Ух ты! Огонек хочет обойтись без огня? Неожиданно.

– Всякое бывает.

– А что за место ты нашел?

– Церквушку.

– М-да. Однажды я уже остановилась на ночлег в церквушке. Скажу тебе прямо, мне не очень понравилось, чем это закончилось.

– Не переживай, я проверяю, чтобы здесь все безопасно было. Я помню твою историю с Рохлей. Надеюсь, в этот раз обойдемся без сумасшедших священников-могильщиков[13].

– Я тебе разве рассказывала?

– Ты всем рассказывала.

– Ах, да. Ну, проверь.

– Ну, так и проверяю!

– Ты как, вернешься за нами, Гриш?

– Да, конечно, не ты же на своем горбу эту тушу потащишь. Сломаешься.

– Я бы поспорила, но не буду.

– Вот и не спорь. Жди, Скай.

Пора было возвращаться.

Туда, где его ждали верные друзья.

* * *

Айболит – в прошлом главврач одной из киевских больниц – снял синие резиновые перчатки и тщательно протер свои ладони антисептиком.

– Как я и предполагал, ничего серьезного не произошло. Жить вы будете, несколько синяков и поверхностных порезов не страшны такому бойцу, как вы, – рассказывал он лежащему на кушетке генералу. – Я продезинфицировал все раны, но вы потеряли много крови, поэтому и чувствуете слабость. Ничего страшного, просто отлежитесь денек-другой. Можете гордиться своим майором. Меры, которые он принял, спасли вашу жизнь. Он все сделал правильно, тут обошлось бы даже без моего вмешательства.

– Спасибо.

– Не надо меня благодарить. – Айболит обработал спиртом свои медицинские приборы. – Это моя работа.

– И я тебе за нее плачу! Но, тем не менее, я все равно благодарен. Послушай, док, сегодня я должен выступить перед нашими людьми с речью, я каждый месяц это делал. Не могу прервать традицию, иначе они могут почувствовать, что вожак стаи слаб, а это чревато последствиями. – Турко выругался. – Они не должны узнать о том, что сегодня произошло.

– Это не может подождать?

– Нет, не может. Я должен рассказать о том, что случилось в Краю вечного лета. Я должен направить их на тот путь, по которому мы будем двигаться дальше. Понимаешь, док? Я справлюсь, не буду выглядеть болезненно на сцене?

– Вы боитесь, что они что-то сообразят, но все уже и так в курсе. Водопьянов известил Лидина, когда подъезжал к базе, Лидин же известил меня. Как вы понимаете, самые главные трепачи – это такие вот солдафоны. Если что-то знает Лидин – это знают все. Его хлебом не корми – дай потрепаться. Не в моих силах вам что-то запретить, однако, учитывая все эти факты, я бы рекомендовал вам постельный режим. Вам необходимы тишина и покой. Внешне вы выглядите здоровым, посему поступайте так, как хотите, если вы уверены, что здоровье позволит.

– Лидина под расстрел бы.

– Зачем уж так кардинально?

– Подонок, мать его. А Водопьянов что – просто молча проехать не мог?