Тропою мести

Иван Кулешов кивнул и остался за генеральским столом. Прокашлявшись, он начал декларировать в микрофон сообщение, которое передавалось через колонки, что были установлены по всей территории электромеханического завода:

– Внимание-внимание! Внимание-внимание! Говорю от имени генерала Турко, законно избранного главы группировки «Удар»! Внимание-внимание! Призываю всех и каждого, кто участвует в массовых беспорядках, сложить свое оружие и сдаться службе безопасности или патрулям охраны. В противном случае по вам будет открыт огонь на поражение. Тем, кто не желает участвовать в возникшем конфликте, настоятельно рекомендуется оставаться в казармах, палатках или гостинице и не препятствовать проведению миротворческой операции. Не выходить на улицу и не подходить к окнам. Желающие помочь должны обратиться на срочно сформированные посты службы безопасности. Однако следует помнить о том, что наши офицеры имеют право стрелять без предупреждения, а потому стоит отнестись к делу максимально ответственно! В противном случае – огонь на поражение.

Методы у генерала были не особо оригинальными или гуманными, зато максимально эффективными.

– Молодец, мальчик, – похвалил его Турко, закрывая за собой дверь.

Павел Водопьянов спускался на этаж ниже, а Турко остался стоять на месте и вытащил «стечкин». Он выщелкнул магазин, пересчитал патроны в нем, защелкнул обратно. Хватит. Ему не пришлось бороться с самим собой, не пришлось уговаривать себя, чтобы сделать то, что он обязан был сделать. Просто четко осознал, что поступить иначе не может. Появилась проблема – с ней надо было незамедлительно разобраться. Пашка показал, что он может стать конкурентом, поэтому оставлять его в живых, когда ты сам в весьма щепетильном положении, – глупая затея.

– Прискорбно, – и, взявшись за перекладину, полез следом за майором.

Сам же Водопьянов уже сидел на ящике с консервами и пил воду из фляжки.

– Вы что-то хотели, товарищ генерал? – спросил он, когда Турко отряхнулся от пыли. – Слушайте, понимаю, как грубо выглядело мое вторжение в вашу речь, но, поверьте, я не собирался подрывать ваш авторитет, я действовал сугубо из благих побуждений, а все это просто недоразумение…

– Успокойся, Пашка, тебе не нужно оправдываться, все в полном порядке.

– Вы… вы серьезно? Никаких вопросов?

– Конечно, никаких вопросов, мы с тобой не один пуд соли вместе съели. Ну, случилось недопонимание – бывает. Ты, товарищ майор, один из немногих, кому я могу всецело доверять. Даже жаль, что я с самого начала не разглядел твою верность, а подтянул поближе к себе этого пустозвона Чехова. Ты спас мне жизнь. Дважды, Паша. О таком заместителе я мог только мечтать, полковник Водопьянов.

– Полковник?..

– Почему нет?

– Благодарю, но… я не думаю, что это уместно… в свете этих событий…

– Ой, да брось, «в свете – не в свете»! Ты заслужил!

– Спасибо большое.

– Не расскажешь, кстати, как там твоя семья? Помнится, у твоей мамы… что-то со здоровьем у нее было. Но теперь-то все в порядке?

– Неожиданный вопрос. – Павел закурил. – Мама пошла на поправку, денег, что я заработал, хватило на операцию и реабилитацию в Швейцарии. Папа получил работу в Польше, так что потихонечку встаем на ноги и оправляемся от всего, что на нас свалилось. Уже скоро смогу заняться своей личной жизнью, найти красавицу какую, жениться, а потом вместе с ней и в Германию переехать. Мечта у меня такая, сколько себя помню.

– Одобряю! Рай там, за границей, не то что в нашем пост-совке. Сплошная трясина! – и одиночный выстрел сотряс тишину, царившую в потайной комнате. – Ничего личного.

– Ты? – Водопьянов недоуменно смотрел на красное пятно, что растекалось по его груди. – Я же… два раза сегодня… – Сигарета выпала у майора изо рта. – Будь ты… проклят… сволочь… – Он пошатывался, словно пьяница, зачем-то гладя рану рукой, но не падал.

– Ложись ты уже, чучело! – Турко заехал Водопьянову ногой в живот. – Стоишь тут, как памятник…

– Завались ты… дай хоть подохнуть в тишине… популист сраный…

– Никто не смеет мне приказывать, никто не смеет ни о чем у меня просить. Прости, ты был верным другом, и я до последнего не хотел этого. Веришь или нет, но тебя стоило пустить под трибунал уже за то, что ты позволил Андрею уйти. Даже не так! За то, что ты позволил ему взять тебя в заложники. – Генерал цокнул языком. – Я не мог так рисковать, Пашка, потому что, если бы твои неверные решения привели к моей трагической кончине, то мир бы прочувствовал это каждой своей клеточкой. А вот ты – ничто, поэтому твоей утраты он даже не заметит.

Павел Водопьянов уже ничего не говорил.

Он только дышал.

Тяжело так, прерывисто.

– Знаешь, твое дерзкое поведение на Арене окончательно убедило меня в том, насколько вы, солдафоны, оторваны от реальности. Я-то как раз психически здоров, а вот весь наш мир сошел с ума. Как ты мог нести такой наивняк? Ты верил в честь мундира? В Устав? Ха-ха, вот умора-то! – Он вновь вскинул АПС.

Глаза Водопьянова стали как стеклышки – можно было не стрелять, но Турко не мог удержаться от соблазна. Хлопок – контрольный.