Тропою мести

– Ты дважды спас мне жизнь, взамен я обещаю, что продолжу присылать твоей семье деньги. Не бог весть что, конечно, но сенца пожевать и копытца почистить хватит. Твоя мамаша никогда не узнает о твоей судьбе. Зачем ей это, если она только-только поправилась? Так что можешь не переживать. – Турко зажмурился, ощущая небывалый эмоциональный подъем. – Боже мой, как приятно разбираться с проблемами. Прощай, полковник Водопьянов, верный сын и герой «Удара», погибший в результате сегодняшних беспорядков! Ты пожертвовал собой ради будущего нашей группировки, мы будем помнить тебя вечно, даже награду учредим имени тебя. Ну, чтобы тебе совсем уж обидно не было. Сдох за имя на железяке. А что, многие и за меньшее головы складывают…

* * *

Иван Кулешов оторвался от микрофона и, как бы между делом, разблокировал сенсорный экран своего КПК. Он выбрал ярлычок «контакты» и нашел там абонента, подписанного как «Б.Ю.».

Воровато оглядевшись, лейтенант выбрал контакт и нажал на значок конвертика – на дисплее всплыла клавиатура, и он скоренько набрал на ней:

«У меня все получилось. Только я не думал, что все случится так скоро. Турко подлил масло в огонь, распалил это гребаное восстание, так что нам нужно вмешиваться как можно скорее, пока все не утихло. Так и передай главному, а я буду ждать дальнейших указаний».

Сообщение было отправлено.

За стенкой прогремел одиночный выстрел.

Глава 15 Чистилище

Андрей проснулся не здесь, а где-то там. Серое небо бетонного цвета, что так остро напоминало могильный саркофаг, накрывший собой Проклятое Место, испарилось и исчезло, сменившись белым потолком с трещинами и старым советским светильником посередине. Тусклый свет от ламп накаливания заменял здесь солнце.

Повернувшись на правый бок, человек загляделся на обои – темные, с узором, смутно знакомые. На стене красовался кумачовый плакат с коммунистическими лозунгами – датирован он был восемьдесят девятым годом. Андрей начал понимать, что прямо сейчас он лежит на своей детской кровати, в киевской квартире своих родителей.

Мужчина поднялся на ноги удивительно легко, словно и не было никакой драки и никаких выстрелов, что разворотили его плоть. Он подошел к окну и отодвинул белую штору, всю изукрашенную рунами.

Там, за стеклом, неторопливо опускались на землю снежные хлопья, укутывая мир белым одеялом, – точно так же, как заботливая мать укутывает свое ненаглядное чадо перед сном.

«Удачная аналогия», – похвалил он сам себя.

Дверь в комнату отворилась с едва заметным скрипом петель. Этот скрип отозвался в воспоминаниях – он точно таким же был еще тогда, когда маленький Андрюша только-только пошел в первый класс. Отец так и не смазал петли, не до того ему всё было, а потом они переехали и забыли об этой двушке, как о страшном сне.

Вошел Толя Рахманинов – лучший друг и злейший враг. Щетина исчезла (как и всевозможные шрамы, какими Зона его наградила), голубые глаза больше не прятались за квадратными дужками очков, а одет он был в белую рубашку с коротким рукавом и синие джинсы, в которых так любил щеголять во время учебы в университете. Помнилось, как он гордился ими: купил ведь сам, на первую зарплату. Потом подтрунивал над Андреем – тот свои первые кровные спустил на мадмуазель, что пофлиртовала, покрутила им, как только смогла, да и послала на все четыре стороны.

– Здравствуй, – позволил он себе улыбнуться. – Так и не довелось нам поговорить. Я присяду? – и, не дожидаясь разрешения, опустился на край кровати. – Черт возьми, боец, ты выглядишь крайне паршиво.

– Привет, Толь. – Андрей отошел от окна. – Но как ты?..

– Как я могу быть здесь? Лучше спроси, как ты тут оказался.

– И как же?

– Наверное, ты думаешь, что умер, но это не так. Спешу обрадовать: у тебя еще есть шанс, но решать в конечном итоге только тебе.

– Что решать?

– Уйти или остаться.

– Так просто?

– Да.

Несмотря на абсурдность происходящего, диалог казался Андрею весьма и весьма естественным, едва ли не самым важным за всю его жизнь.

– Ты же помнишь эту квартиру. Выйдешь из комнаты, пройдешь по коридору, а там дверь – тяжелая, металлическая, но легко поддающаяся, стоит лишь дернуть за ручку. Куда-то же она ведет, верно?

– А если я захочу остаться?

– Ложись и засыпай. Прекращай бороться. Тебе совсем немного осталось. Все, что ты сейчас видишь, – следствие гибели твоего головного мозга. Но даже если это и галлюцинации, это не значит, что они не могут быть правдой. Держись за слова, как за спасительную соломинку.