Тропы длинные и короткие

Иван вздохнул и поймал взгляд Елены.

– Не бойся их. Они добрые люди и примут тебя.

Княжич гладил своего Сокола по холке. Конь, весь разодетый в сбрую, жевал губы и расковыривал землю копытом. Ему не терпелось пуститься в дорогу.

В неловком молчании их нашли Гий и Вайва. Плясунья, засунув руку за пояс, тряхнула чёрными косицами и посмотрела на Елену пристально.

– И это её вы привели нам?

– Да она сама попросилась, – ответил Гий. – Говорит, надоело в деревне.

Вайва хмыкнула с пониманием.

– Царевну нам отыграешь? – спросила она уже у Елены, но глядя, как девушка теряется, Гий снова ответил за неё:

– Даже получше Жели. Она так нос задирает, что люди точно примут её за какую-нибудь княжну.

Вайва не отставала с расспросами:

– Зверей боишься?

– Нет, – ответила Елена ровным голосом.

– Дальней дороги?

– Тоже не боюсь.

– Ты знай, что мы тут золото мешками не пересчитываем. Живём общно, дружно, помогаем друг другу. Понимаешь?

Елена приосанилась, перекинула на другую сторону медовые волосы и сказала:

– Того и ищу.

Вайва скривила губы в усмешке и кивнула – зазвенели украшения в волосах.

– Шальной! Принимай!

Старичок в потешной шапке увёл Елену подальше, показывая широким жестом кибитки, клетки и пёструю одежду. Сама Елена стояла в Желином платье – скромном, неприметном, но и его ей скоро предстоит сменить. Рядом появился Потапыч, и Елена даже осмелилась его погладить.

– Складная девка, – сказала Вайва, складывая руки на груди. – Вы ведь охотников искали в последний раз в этом граде, да? – вдруг вспомнила она.

– Ну, – насторожился Гий и весь напрягся.

– Не каменей, кочевник! Я только хочу узнать, справились ли вы с тем зверем, который пугал вашу деревню?

Иван вспомнил лицо отца и кивнул. Перед глазами Гия появился образ Бойдана, и волк кивнул. Желя ощутила на руках холод железной Жар-Птицы и тоже кивнула. Они справились со зверем.

– Ну и славно… – протянула Вайва и прошагала к кибиткам, отдавая последние приказы перед отъездом из града.

Желя помолчала немного, задумчиво ковыряя свёрток с царскими платьем, и спросила у княжича:

– Ты с ними поедешь?

– Пока да. Нам по пути, а потом разминёмся.

Разговор не шёл. Нарочито громко похлопав себя по бокам, Гий произнёс:

– Жель, а у тебя пирожки остались?

– Только один. – Желя заглянула в корзинку, что дала ей бабушка, снаряжая в дорогу проводить Ивана с Еленой. Она достала его, и волк разделил пирожок на три части.

Все жевали, и никому не хотелось прощаться.

– Надо же, – сказал Гий, когда с угощением было покончено. – Даже не отравлено.

Желя сморщилась и ущипнула его за шею, а волк даже не стал уворачиваться. Даже как будто наоборот – сам подставил кожу, но потом опомнился и отошёл.

Шутка, казалось, сняла оцепенение, что нависло над ними тремя. Иван выпрямился и спросил:

– А ты куда теперь, Гий?

Волк посмотрел на небо, словно силясь припомнить.

– Кочевать. Куда ещё? Папаша хочет пуститься за горы. Задержались мы на одном месте. – Он ответил со вздохом.

Это правда. То, что волки остались здесь так надолго, ещё будут вспоминать, ведь было в этом больше горького, чем радостного.

Иван кивнул, небрежным жестом поправил шапку и поглядел на Желю.

– Мне тоже будет чем заняться. В мою деревню ушли все люди с перевала, наши-то дома не пожгли. Сколотим ещё и попробуем жить, как жили.

Волк улыбнулся.

– Ага, вас много теперь будет. Всё равно, что новый град.

Желя пропустила его слова мимо ушей. Мысль о родной деревне заставила её вспомнить о развалинах старого-старого терема, от которого уже мало что осталось. Там, в тени камней, кочевники и осёдлые закопали то, что осталось от Жар-Птицы – уродливый поплывший слепок из железа и меди.

Девушку пробрала дрожь.

– Кстати, – сказал Гий, запуская руку за рубаху. Он, словно прочитав Желины мысли, вытащил язык огненной махины и передал его Ивану. – Забери себе, это тебе папаша передал. Ни мои родные, ни её даже видеть подобное не хотят.

Лицо Ивана приобрело странное выражение – смесь смущения и понимания. Но он принял язычок, свернул его в платок и убрал под пазуху.

«Дело сделано», – вдруг мелькнуло у него в голове. Иван в самом деле нашёл огненную махину, как наказал князь, чтобы увезти её домой. Самая важная часть, самая ценная – язык.

Княжич положил на него руку и сквозь толстую ткань кафтана почувствовал лёгкое тепло.

– А что будет теперь? – тихо спросила Желя. – Без князя.

Гий посмотрел в землю и вытянул губы, не отвечая. Тогда слово взял Иван:

– Всё будет, как было всегда – княжество разделят на всех сыновей. – Он улыбнулся. – Быть может, и мне, такому безголовому, что-то перепадёт.

Желя подняла глаза и нахмурилась. Ей хотелось сказать княжичу всё, что она думает: он один из самых добрых, самых справедливых людей, которых она встречала; всё это время он защищал и помогал, как мог, и не так бестолково, как ему самому казалось, – воду, например, Иван научился носить.

Девушка оставила все эти мысли при себе, обещая запомнить их до смерти для самой себя, и сказала только: