Тропы длинные и короткие

– От дальней комнатки в княжьем тереме, где хранятся травы. Ваш средний сын захворал, и няньки хотят поставить его на ноги.

Рассказывая эту выдумку, Иван сам услышал шаги обеспокоенных женщин, запах дерева, свет солнца, проходящий через ставни княжьего терема.

– Опять? – рассердился князь. – Он уже болел. Снова бегал по двору в мороз?

Иван кивнул.

Казалось, что князь чертыхается, проклиная всех тех, кто не смог углядеть за его сыном. Он зашевелился, словно захотел встать, и из-под пояса на землю выпал ключ.

– Забирай. Да верни поскорее! Мне сегодня ещё жениться…

Иван присел, чтобы поднять ключ, но не сразу нашёл в себе силы подняться. Князь увидел в этом благодарность и великодушно сложил ему ладонь на макушку. Почти не чувствуя его руки, Иван встал и, не оборачиваясь, выбежал из шатра.

– Всё же есть в нём что-то от моего Ивана… – проговорил князь тишине и прикрыл глаза, тут же забыв и про юношу-слугу, и про злополучный ключ.

Иван вдруг почувствовал, как давит на кожу одежда. Захотелось скинуть эту искусственную шкуру, но с каждым шагом княжич набирал бег. В омерзении он отбросил ядовитую лепёшку в траву. Руки дрожали. Ключ, сжатый в кулаке, быстро потеплел, и Иван испугался, что выронит его и потеряет.

В стороне суетились люди, но он заметил их, только когда столкнулся так сильно, что клацнули зубы.

– Княжич! – Иван, глядя на перевязь, признал одного из охотников. – Ты их видел?

– Кого? – Он хлопнул ресницами и вдруг вспомнил про Гия с Желей. Они ведь ждали его.

– Волков! Наши хотят перетащить махину. Нужно бить по лесу огнём, пока эти не подкрались к лагерю. Нужна помощь, княжич, людей не хватает…

Его попробовали потянуть за руку, но тело само извернулось, и, сделав подсечку, явно подсмотренную у Гия, Иван рванул вперёд.

За ним не погнались.

Мозоли на запястьях щипал спёртый воздух. Прошло совсем немного времени, но казалось, что Ивана нет уже давно.

Желя снова задвигала руками, силясь высвободиться, но сделала себе только хуже. Она чуть не зашипела – не от боли, а от волнения.

– Не бейся, – сказал Гий, не поднимая головы. – Эта ерунда крепкая.

Волк сидел у пола и перебрал пальцами звенья цепи. Желая найти слабое место, он ощупывал трещинки и зарубы, но взять что-то тяжёлое и начать колотить Гий просто не мог – слишком громко.

– Мне кажется, что он шелохнулся.

Гий повернулся к мертвецу.

– Снова?

Волк косился на Бойдана, но только повёл головой. Он встал с тёмной земли только когда увидел, что Желя долго не меняется в лице. Подойдя ближе, волк носком кольнул лежащее тело под рёбра. Ни звука, ни движения.

– Мне уже мерещится… – сказала Желя, точно извиняясь, и Гий хмыкнул.

– Не пожалела, что пошла с нами? – спросил он после короткого молчания и снова вернулся к цепям.

Желя откинулась на троне, распрямляя затёкшую спину.

– С вами? – В её голосе сквозил знакомый гордый тон. – Это вы пошли со мной.

Волк посмотрел на неё снизу вверх и приготовился спорить, но Желя его прервала:

– Ты мог уйти со своей стаей в любой момент. Иван тоже. Дело найти Жар-Птицу не так велико. Но оба вы принялись геройствовать. А вот мне и моим родным некуда было уходить.

Гий шумно выдохнул, и этим словно выразил согласие. Он захотел сказать что-то, но шатёр распахнулся, пропуская свет, и волк схватился за лезвие.

– Это я!

Иван, немного путаясь в темноте, оступился, но зазвенел медным ключом и протянул его Гию.

Пока щёлкали замки на цепях, все молчали. Как только руки освободились, Желя подскочила на месте, ощупывая кровоточащие мозоли. Она подула на них дрожащими губами, сжимая кулаки. В глаза бросился вышитый рукав царского платья Елены, и Желя почти его возненавидела.

Иван сказал:

– Надо бежать! Охотники взбаламутились и готовят Жар-Птицу!

– Мы их разозлили? – спросила Желя, не узнавая своего голоса.

– Они увидали волков в лесу.

Гий встал совсем близко, сжимая челюсть. Иван не выдержал и спросил:

– Твои увидели, как мы уходили?

Волк покачал головой, но с сомнением.

– Если они засекли нас с самого начала, то почему шли до лагеря так долго?

Желя почти не слушала их.

– Надо бежать.

Страсть как хотелось скинуть ненавистное платье, умыться и поплакать, но страшный грохот в груди прибил к земле. В сердце почти ничего не осталось.

– И попадём прямо под огонь, – возразил Гий.

– Я расковыряла Жар-Птице всю пасть, вынула язык. Будет ли она плевать пламенем, как раньше?

– Хочешь проверить?

Обсуждение переходило в спор, Иван успел выглянуть наружу. Охотники тащили цепи и ружья в другой конец лагеря, ближе к чаще.

– Тут тоже не остаться – выловят и прибьют.

Глядя наружу, он удивился, как посмурнело небо. Собралась пухлая тёмная туча. Стало темно, как вечером.

– Давайте бежать. Напрямик, за нашим шатром близко к лесу. Заодно посмотрим, есть ли волки.

– И предупредим, – нехотя согласился Гий.

Желя перевязала распустившуюся косу узлом и подхватила юбки. Рот приоткрытый, глаза горящие, и не было в этом и капельки страха.

Гий вдруг спросил:

– Красная косынка с тобой?

Желя подняла рукав и показала её, перевязанную за локоть.

– Значит, вырвемся.