Тропы длинные и короткие

Иван видел, как Бойдан зацепился взглядом за её лицо, за тонкие губы, за гладкий лоб и светлые волосы. Он узнал девушку, но не сказал ни слова. Ему не было дело до того, вернёт ли он царевну или деревенскую девку – главное, выказать свою преданность и дать хоть что-то.

За это Иван его почти возненавидел.

Не уводя от князя напряжённого взгляда, Иван заключил:

– Охотники повинны.

После этих слов повелитель откинулся на троне, борода рассыпалась по груди. Было в этом что-то раздосадованное, словно Иван – мелкий комар, которого никак не удавалось прихлопнуть.

Только привыкнув к полутемноте шатра, Иван заметил, что взгляд у отца рассеянный. Руками он сжимал подлокотники, но точно по привычке, грудь вздымалась медленно и глубоко, как в болезни. А глаза, взгляд, не могли выцепить перед собой что-то одно и долго на этом держаться.

Но в секунду князь словно бы увидел Ивана, и сына полоснуло блеском в его глазах – лихорадочным, безумным.

– Я не собираюсь наказывать тех, кто мне служит, – сказал он.

Иван сделал шаг назад и услышал, как сдавленно воскликнула Желя. Но о смысле слов князя он скорее догадался, чем понял их. То, как смотрел отец, словно гнало его обратно в лес – испугаться, спрятаться и не выходить, пока плохой человек не уйдёт.

– Они карали строптивые деревни, что не хотели выдать мою царевну. У Бойдана не было иного выхода.

Иван чувствовал, как сдавило грудь. Теперь им не бежать.

– Но если и говорить о наказании… – продолжал князь. Слова его то скакали, то замедлялись. – То для всех деревенских. Охотники говорят, что они, как собаки, сбились в стаю здесь, на перевале.

Он сказал что-то ещё, но Иван, позабыв всё, лихорадочно покачал головой.

– Они верные твои слуги, – попытался сказать он, но князь остановил его жестом руки.

– Их укрывательство заслуживает жестокой кары, спору нет. Неповиновение – неблагонравие, порок. И если мы хотим освободить их огнём истины, то кара эта должна прийти.

– О-огнём? – Иван сказал это так глухо, что не сумел выговорить всех букв.

– Я ещё не видел, как трудится моя огненная махина…

– Нет.

– Я прибуду с ней на перевал, чтобы проучить людей.

– Нет!

Не помня себя, Иван бросился вперёд, и даже Желя, взявшая его за руку, не смогла удержать. Словно услышав шум, снаружи пришла пара охотников и, схватив Ивана за плечи, свалила княжича на колени.

Князь наклонился медленно-медленно, и Иван не узнал в этом безумце с горящими глазами своего отца.

– Кара придёт.

По телу Ивана прошлась дрожь. Рывком его поставили на ноги, но только для того, чтобы князь дал знак увести его прочь от шатра.

– Заключите их по разные от царевны стороны.

Кто-то из охотников удержал Желю, сдавил руку, и она вскрикнула.

Если бы Иван когда-то подольше посмотрел на себя в ручей, то увидел бы, как его наружность похожа на отцовскую – тонкая шея, которую князь скрывал бородой, желтоватые зубы и всегда распахнутые глаза. Но в этот момент Иван об этом не думал. Только кто-то внутри, сидящий глубоко-глубоко и о ком даже сам Иван не знал, поклялся никогда не отпускать бороду.

Казалось, что, выйдя наружу, Желя упадёт. Упадёт и больше не встанет. И она правда повалилась на колени, но не чтобы закрыть глаза, а чтобы закричать. Впервые за всё время, что охотники жгли деревни.

Глава 23

Волк дёрнулся, когда услышал девичий крик.

Всё это время он не спал, а слушал. Ходить кругами у лагеря бессмысленно и опасно, поэтому слухом Гий цеплялся за шумные шаги охотников и обрывки слов.

И когда Желя закричала, он встал и вгляделся.

Охотники словно ничего не услышали. Только умолкли на секунду, чтобы затем вернуться к своим делам. Гий едва удержался и не ругнулся.

«Уши им поотрываю, – думал он о Желе и Иване, пробираясь через кусты, чтобы осмотреть лагерь хотя бы по его границе. – Если выживем».

На другой стороне охотников было больше. Они громко переговаривались, собравшись у распахнутого шатра. Сам Гий не видел, но пахло горячим тестом и огнём.

В лесу за спиной было очень тихо, казалось, что кто-то смотрит в затылок, и волк, скосив глаза, запустил руку в сумку. Склянка с ядом похолодила кожу – чужой взгляд исчез.

– Ладно, – прошептал Гий и вытащил склянку. – Охотники или Иван с Желей?

Охотники оторвались от горячей еды и разошлись в разные стороны. Кто-то прикрикнул на них, Гий узнал голос Бойдана, но самого ближника князя не увидел. Расходясь, охотники сжимали в руках по лепёшке.

«Не пирожки, конечно… Нарушу традицию».

Постоянно прислушиваясь, Гий подошёл к шатру сзади и наотмашь рассёк полотно лезвием. Внутри никого не было, но у порога всё равно топтались.

Беззвучно открыв склянку, волк капнул вязкую прозрачную жидкость на блюдо с лепёшками. Получилось слишком приметно. Гий, всё больше нервничая, размазал яд ножом, внутренне надеясь, что сейчас всё впитается и охотники не заметят.

Чтобы закрыть разрез шатра, в ход пошло какое-то серое тряпьё.