Тропы Раздора. Восстание

– Значит, решено. Отплываем на рассвете. Гжодрас, отведи Тарка в покои. Гана, задержитесь ненадолго?

– Да, конечно. Чем могу служить? – к рыцарю вернулись куртуазные манеры.

– Где вы сейчас расквартированы?

– В Ал Гаэнуре. Это руины в полудне пути отсюда.

– Как дела у Фаргоса?

– Отлично! Наш отряд…

Кто-то тронул агента за рукав.

– Пойдём, – рядом оказалось угрюмое лицо Гжодраса.

На улице нещадно льёт. Под свинцовым небом земля выглядит удручающе серой.

– Давай за мной. Твои покои – в гостевом доме.

Этикет имперцу до одного места – Гжодрас сразу перешёл на «ты».

Гжодрас накинул капюшон. Жилистая фигура поплелась в сторону одноэтажной каменной постройки возле ворот, имперец то и дело петляет среди луж и месива немощёного внутреннего двора. Тарк ступает след в след – лучший способ избежать свидания с грязью.

Морний прав – с роскошными жилищами столичных хлыщей виллу роднит разве что название. Похоже, время от времени в гости заходят повстанцы – у стены высятся несколько свежевырытых могил, рядом алеют не отмытые до конца следы крови.

Гарнизон – под стать: сплошь бывалые солдаты. Холодные глаза, грубые руки, жёсткие лица – под началом Иды служат сплошь матёрые бойцы. Не будь Тарк знаком с наместницей – ни за что бы не поверил, что ей по силам совладать с такими.

Гжодрас отворил дверь ключом.

– Заходи.

Гостевой дом отличается стерильной чистотой места, где никто не живёт. Ни пылинки, ни соринки – будто зашёл в музей. Голый камень стен прикрывают пара старинных гобеленов, из убранства – грубый стол со стулом, скамья да двухъярусная кровать.

Имперец деловито осмотрел помещение.

– Дрова – у камина, в буфете есть еда и чай. Ещё что-то нужно?

– Не ответишь на пару вопросов?

Гжодрас сощурился.

– Смотря каких.

– Хочу поговорить об Иде.

– Ну давай. Только не обещаю, что отвечу.

– Давно её знаешь?

– Без малого десять лет будет. Служу под её началом со времён Рудных Войн.

Рудные Войны – череда конфликтов между Имперской Горной Корпорацией и эльфийским картелем за месторождения железа и меди на Крангире. В 724 году Корпорация оттяпала у эльфов несколько рудников – помогли нечистые на руку чиновники. Картель оказался не лыком шит – по Крангиру прокатилась волна убийств иерархов Корпорации. В ответ имперские промышленники захватили крупнейший железный рудник Наалит.

Вражда переросла в настоящую войну. Бардак длился около года; кончилось тем, что Император отправил на Крангир войска. Армия выгнала Горную Корпорацию взашей и вернула рудники законным владельцам.

– Ида была обычным центурионом, – продолжил Гжодрас. – Мы разбирались с бойцами картеля, и с наёмниками Горной Корпорации. С последними воевать несложно, а вот эльфы доставили много хлопот.

Имперец подошёл к подсвечнику. Чиркнуло огниво, полумрак комнаты озарило красноватое мерцание.

Тарк скинул вещи на кровать. Подошёл к камину – кто-то услужливо натолкал поленья в каменный зев. Близится вечер, без огня будет довольно прохладно.

Агент зажёг камин.

– Скажи, у Иды – эльфийские корни?

Гжодрас чуть дёрнул губой.

– Хвалю твою наблюдательность, – сухо заметил он.

– Имперский закон не запрещает кровосмешение, – пожал плечами Тарк.

В глубинах родового древа агента ютится парочка эльфов и даже женщина народа Таал – её украли во время последней войны с Таал-Будуром, могучим северо-восточным соседом, лет сто назад.

– Зато запрещают традиции болотных эльфов, – жёстко парировал имперец. – Фригет Геласиус, отец Иды, вывез эльфийскую супругу в столицу – подальше от гнева сородичей.

Имперец говорит с видимой неохотой. Агент пожалел, что затеял разговор.

– Теперь отвергнутое дитя эльфийского народа лупцует родителя на чём свет стоит. Можешь не беспокоиться за Иду – тёплых чувств к эльфам у неё нет.

– Не имел в виду ничего такого, – Тарк замотал головой. – Просто удивился: болотные эльфы строго блюдут чистоту крови.

– Как видишь, не все. Ещё вопросы?

– Найдётся плащ? Хочу прогуляться.

Гжодрас впервые изобразил что-то похожее на эмоцию.

– В такую погоду? Ну ты фрукт, конечно. Тут, – имперец ткнул в сторону шкафа, – должна быть парочка.

– Хорошо. Спасибо, Гжодрас.

– Зайду на рассвете. Будь готов к отплытию.

Имперец оставил Тарка в одиночестве. У камина агент нагнулся подвесить котелок с водой – в столь дрянную погоду нет ничего лучше горячего чая, да и перекусить не помешает – в буфете стынет жаркое. Неплохо бы добавить в напиток корицы и гвоздики, но пряностей агент не сыскал. Тарк не стал дожидаться, пока закипит вода – сразу уселся ужинать.

Взгляд помимо воли приковало пламя. Танец огня завораживает. Немудрено, что северяне с Ледаса до сих пор поклоняются древним богам – по их верованиям, мир зародился во вселенском пламени Ахора. Каждая семья поддерживает дома Нетленный Очаг; если Очаг гаснет, семья считается проклятой. Несчастных, как правило, изгоняют.

Крышка котелка задёргалась, пар с силой бьёт из открывающихся прощелин. Тарк снял сосуд с огня, наполнил чайник кипятком. По комнате разлилось приятное благоухание.