Тропы Раздора. Восстание

Агент прикончил остатки пищи, наполнил чаем большую кружку. Гжодрас не обманул – в шкафу действительно оказался плащ. Для широких плеч агента он слегка маловат, но за неимением лучшего придётся довольствоваться тем, что есть. Тарк схватил кружку и вышел за порог.

Пока Тарк трапезничал, на улице успело стемнеть. Косые струи дождя барабанят по крыше, изредка слышны отдалённые раскаты грома. Тарк надел капюшон, но порыв ветра сбросил его обратно на плечи. Агент решил не спорить с судьбой и подставил каплям лицо.

С крепостной стены видно, как мерцают вдали редкие огоньки Непкаса. Тарк отхлебнул чаю, по телу разлилось приятное тепло. Лето выдалось пасмурным, но в целом Крангир – далеко не худшее место для жизни: зимы на полуострове мягкие, земля родит обильный урожай.

Эльфы не умеют ценить то, что есть.

Зачем эта война? Тарк возвращается к вопросу снова и снова.

Гракия соперничала с молодой Империей несколько веков. Постоянные стычки на долгие годы превратили соседнюю провинцию Алгамус в гигантский полевой лагерь. Случилась даже настоящая война: армия короля Аллаэнира II Дерзкого в 470 году форсировала реку Сулма – естественную границу между Гракией и Империей. Война длилась три года, по итогам эльфы заняли половину Алгамуса. Империи пришлось отдать земли до озера Каабе.

Шло время. Империя закалилась и возмужала в бесконечных войнах, Гракия, напротив, возвела незыблемость мироустройства в культ. Спустя почти два века, в 656 году, Империя воспользовалась очередным набегом эльфов как поводом начать освободительную кампанию. Легионы прошлись по докучливым соседям катком. На Алгамусе дело не закончилось – через год штандарт Империи водрузили над эльфийской столицей, Нед Ирримом. Королевство Гракия перестало существовать.

Горделивым болотным эльфам это как ножом по сердцу. Высокородные, с тысячелетней историей, они пали под натиском немытых дикарей без прошлого! Уязвлённая гордость не даёт покоя – Гракия зиждется на тлеющих углях сепаратизма. Но кто подлил горючее масло? И почему именно сейчас, спустя почти восемьдесят лет тишины?

– Ты чего тут забыл?

Тарк обернулся. Позади стоит мокрый насквозь Гана, тёмные с проседью волосы облепили лицо, по усам стекают капли дождя.

Но на лице вопреки всему сияет улыбка.

– Наслаждаюсь погодой.

Рыцарь окинул взглядом унылый пейзаж.

– Ну да, – усмехнулся он.

– Завтра возвращаешься в лагерь?

Гана поравнялся с агентом, руки легли на зубцы крепостной стены.

– Угу. Надо рассказать Фаргосу о том, что тут творится. Война длится уже полтора года, но таких отчаянных действий от эльфов что-то не припомню.

– Я тоже, – агент нахмурился. – Что-то намечается, Гана. Но что?

– Может, вы найдёте ответ в Бирнате.

Рыцарь на секунду замялся.

– Тарк, всё стеснялся спросить… Твоя фамилия – Плабис. Ерканий Плабис – родственник?

Агент вздохнул.

– Отец.

– Что?! – глаза Ганы округлились. – Знаменитый Ерканий Плабис – твой отец?

– К сожалению.

– Не понимаю…

– Нечего тут понимать, Гана. У нас не лучшие отношения.

– Отцы и дети, Тарк, – вздохнул кавалер. – Родятся свои – поймёшь.

– Звучит так, будто ты уже обзавёлся потомством.

– Так и есть. У меня четверо.

Теперь уже Тарк застыл, разинув рот.

– Дела… – протянул агент.

С минуту простояли в молчании.

– Ладно, – рыцарь оторвал ладони от парапета. – Пойду к себе. Удачи в Бирнате, Тарк! Надеюсь, ещё свидимся.

– Спасибо! При случае заскочу в Ал Гаэнур, обещаю.

Мужчины горячо пожали друг другу руки.

Море штормит. Волны накатывают и с шумом разбиваются о каменистый берег. Жирные чайки с криками носятся над водой, неистово машут крыльями в попытках справиться с порывистым ветром. Вдалеке качаются на волнах корабли.

На линии горизонта море незаметно переходит в сплошную черноту ночного неба. Тарк с детства любит ночь: на улице – тишь, жизнь будто замирает. Ночь – время мечтаний. О подвигах, воинской славе. О службе Империи.

Прошли годы. Некоторые мечты сбылись, часть не сбудется уже никогда, а что-то рассыпалось прахом под ударами циничной реальности. Но перестать мечтать – перестать жить.

Ветер усилился. Потоки воздуха играют волосами Тарка – то отбрасывают назад, то накрывают лицо чёрной вуалью. Пальцы, что сжимают холодный камень, окоченели, ветер проник сквозь камзол и холодит тело, украдкой ворует живительное тепло.

Тарк поплотнее запахнулся в плащ.

7

Росиеран Тарку не понравился сразу. Цепь скалистых островов с бедной растительностью, он мало подходит для жизни. Острова почти не имеют равнинных мест; немногочисленные поселения разбросаны по крутым горным склонам, дорога между ними трудна даже для подготовленных путников. Скудная земля родит столь же скудный урожай – жители вынуждены питаться дарами моря и тем, что привозят с материка.

Дождь – частый гость, можно сказать – постоялец здешних мест. Круглый год тяжёлое свинцовое небо нещадно поливает Росиеран, затапливает низины, размывает дороги и порой уносит в море целые дома.

Да, Росиеран – место негостеприимное.