В итоге мы проговорили до самого рассвета, по очереди расспрашивая друг друга обо всём на свете, так и не смокнув глаз. К рассвету скопившаяся усталость навалилась всей тяжестью и, не в силах ей сопротивляться, я уснул сидя, уткнувшись лбом в колени.
Светлый паренёк прервал разговор на полуслове, повернулся к брату и грустно качнул головой.
-- Совсем вымотался, малыш, -- сказал он тихо.
-- Это я, дурак старый, совсем вас обоих замучил своими расспросами, -- вздохнул Данхар.
Поднявшись, накинул плащ на уснувшего тёмного пра... и ещё десяток раз правнука, ловко и умело, явно не в первый раз, подобрал его крылья, чтобы не повредить и уложил. Малыш, пробормотав, что будить его только в случае ядерной войны, а всё остальное подождёт, так и не проснулся.
-- У меня сын крылатый, -- пояснил своё умение давно умерший тёмный, с тёплой улыбкой глядя на Ирдеса. -- Был крылатый... -- прошептал он совсем тихо. Встряхнулся, повернулся к светлому правнуку. -- Ложись поспи и ты, малыш. Я посторожу.
Ван кивнул, завернулся в плащ и лёг на землю, уснув почти мгновенно. Как бы он ни пытался держаться, как бы ни говорил, что сильнее, и восстанавливается быстрее младшего брата, всё это было не так. И уставал светлый ничуть не меньше тёмного.
Данхар пока что не нуждался в отдыхе. И так две сотни лет бездарно продрых в пруду. Он долго стоял и смотрел на двух спящих своих потомков. Вот и светлые родились среди Владык, а крылатые -- уникальная редкость. Госпожа, эх, Госпожа!.. Не стало тебя и всё изменилось. Что бы ни выдумывали все, кому не лень, тёмныеявлялись прежде всего хранителями мира. Вместе со светлыми, как бы ни фыркали друг на друга две расы.
-- Как же всё... хреново обернулось, -- вспомнилось подходящее выражение из словарного запаса потомков. -- Эх, Госпожа... Как же я тебя подвёл...
И Данхар, думая о чём-то своём, пошёл оглядеть окрестности.
-- Подъём! Быстро!
Чего?.. Попытавшись встать, я рухнул обратно. Нет уж, лучше убейте. Не встану.
-- Вставай бегом, Собиратели Душ близко! -- снова позвал встревоженный голос.
-- Да и демон с ними... -- вяло отмахнулся я.
-- Не так этого засоню будить надо, -- сообщил голос светлого брата. -- Малой! Ядерная война!
Шарик золотистых молний попал в плечо, мгновенно прошив болью каждый нерв. Сволочь!
-- Гад шестирукий! -- я запустил в брата скомканным плащом и молнией с пальцев.
-- Почему шестирукий? -- удивился предок закладывая костровище камнями, пока я срочно собирался.
-- Боевой облик у него такой, -- ответил я, прилаживая по местам арбалет, болты, одевая куртку. -- Шестирукий и змееволосый!
Как же спать хочется. До тошноты, бешеной головной боли и цветных кругов перед глазами. Ещё не очень-то солнце взошло, и вообще не видать его за этой проклятущей дымкой. Хоть омерзительный дождь больше не идёт и на том спасибо Небу. Спали мы не больше двух-трёх часов. В Академии и то легче.
-- Я поведу, -- бросил Император. -- За мной!