Терри развернулся ко мне с таким лицом, что только я, знающий его не один год, по заметным только мне мелочам понял, как сильно он испуган. И мне захотелось то ли двинуть ему как следует, то ли изо всех сил обнять, чтобы заболели ребра, но тут снова кто-то зашумел в подлеске, обрубая разборки и разговоры, заставляя вскинуть оружие.
Когда двое молодых вышли на поляну, довольные собой, таща по красту на каждого, только железная выдержка Терри и привычка к выполнению приказов спасла им жизнь.
– А мы тут гнездо крастов подняли, – тут же похвастались они. – Долго искать пришлось, далековато было, потом погнали… Будет у нас теперь по ножу.
Вместо восторженных поздравлений, которых ждали эти двое, чуть преувеличенного восхищения их ловкостью при осмотре трофеев и всех положенных ритуалов, сопровождающих первую удачную охоту, их встретило холодное, неприязненное молчание.
Терри сплюнул им под ноги и ушел заниматься погрузкой.
– Такой пикник испортили, идиоты, – резюмировал Брендон.
– Дорого достались кинжальчики, – согласился с ним Энтони.
Я отвернулся и старательно заставил себя дышать ровно.
Я лежала в ставшем уже почти родным автобусе и смотрела в окно, как с поляны исчезают последние свидетельства пикника, так бесславно испорченного крастами. За время нападения стаи я успела прикусить язык и больно удариться плечом при падении вместе с незнакомой перепуганной девушкой; испугаться выражения лица Сая, когда он поставил меня на ноги; пообщаться с доком Джером и решительно отказаться от любых таблеток и успокоительных – для собственной безопасности; а также выслушать весьма краткое мнение Миста о «некоторых идиотках, которые раз за разом лезут на рожон», и достаточно подробный, хоть местами и нецензурный, анализ ситуации от Мии. Та считала, что мы все отделались легким испугом – гибель молодых самцов, бежавших в авангарде, дала остальной стае время и возможность изменить направление движения и уйти в лес. Что было бы, если бы стадо не смогло повернуть, она говорить отказалась, но я никогда не жаловалась на воображение. И тут, запоздало, меня накрыло страхом. Если бы сейчас меня спросили: «Соня, зачем ты это сделала?» – я бы не смогла ответить, и не потому, что прикушенный язык болел. Все случилось само собой: вот я еще лежу на траве, вглядываясь в просветы между стеблями; вот совсем молоденькая девчушка из автобуса Фины с визгом вскакивает на ноги. Мое тело реагирует само, а дальше – провал, и я снова лежу на траве, только корни теперь чуть дальше от носа, болит ушибленное плечо и лежать не так удобно.
Мертвые красты более всего были похожи на помесь кабанов и бесхвостых крыс ростом по колено взрослому мужчине. Меня передергивало всякий раз, когда я натыкалась взглядом на их трупики с клыками, и предложение доктора отвести меня в автобус я встретила с искренней благодарностью. Девочки еще оставались снаружи и встревоженно переговаривались, разделившись на несколько компаний. Мия же, убедившись, что толку от меня мало, сумела проявить характер и настоять на том, что поможет воинам. Теперь ее фигурка мелькала на поляне то тут, то там. Неожиданно пришлось успокаивать Малышку, и вот тут как раз и пригодились волшебные средства доктора Джеремайи и его ласковый, журчащий голос. Двух виновников происшествия Сай увел за собой в машину, и они еще не выходили. Я прикрыла глаза и невесело усмехнулась – за последние несколько дней я собрала на свою голову столько неприятностей, что не приходилось сомневаться – Кериме я не нравлюсь. Док Джер уверил, что у меня только легкие ушибы и они достаточно быстро пройдут, но я старалась как можно меньше двигаться и по возможности не менять позу.
Автобус слегка качнуло, я открыла глаза и увидела Терри, который пробирался ко мне.
– Вот, возьми. – И в руки лег знакомый по Триону тюбик с обезболивающим гелем. – Мист в свое время купил во внешних мирах, а пользоваться побоялся. Сама знаешь – организмы у нас разные, неизвестно, какая побочка была бы. Так и катал его в своей сумке.
– Спасибо, – из-за прикушенного языка невнятно выговорила я, тут же простив воину утреннюю стычку.
– Надеюсь, что поможет, – откликнулся Терри, пробираясь к выходу из автобуса. У самой двери он задумчиво вскинул голову и неожиданно сказал: – Шесть.
– Что шесть? – не поняла я.
– Шесть дней до Рубежа, включая сегодняшний.
Я, уже блаженно предвкушавшая действие обезболивающего, рассеянно кивнула, и лишь когда Терри покинул автобус, до меня дошло, что именно он сказал.
Путь до машины позволил вернуть контроль над эмоциями и прийти в себя. Нет, расквасить обоим «молодым» носы все еще хотелось, но я прекрасно понимал, что это делу не поможет. Скорее, наоборот, они посчитают, что достаточно наказаны и с чистой совестью забудут о произошедшем.