Тростниковая птичка

Завтракали мы вдвоем: Терри мама вызвала домой в этот же день, и тот улаживал дела и выполнял целый список мелких поручений, говоря о котором брат закатывал глаза, а Мист заявил, что без Терри будет чувствовать себя третьим лишним. Соня, весьма странно отреагировавшая на новость, что Уна хочет познакомиться с ней, при упоминании о Мунирской ярмарке уточнила, что там можно купить, быстро орудуя вилкой, проглотила свой омлет и отправилась собираться в спальню. Там я ее и обнаружил, когда поднялся наверх, – Соня сидела на полу перед кроватью и с нежностью гладила пальцами ту самую синюю рубашку, в которой я впервые увидел ее в замке Нашер. Я почувствовал, как болезненно сжалось сердце от этого зримого напоминания о том, что скоро она упорхнет обратно, сел рядом, обнял ее и прижался губами к волосам.

– Скучаешь? – только и удалось выдавить мне.

– Немного, – отозвалась она и постаралась незаметно смахнуть с глаз слезы. Я сделал вид, что не заметил.

Еще в Таншере я обратил внимание, что рядом с Птичкой я начинал смотреть на мир вокруг ее глазами. Привычные образы стирались и отступали, заново показывая мне таких знакомых незнакомцев. Первый раз я заметил это, когда ревниво инспектировал свой дом, замечая, что и где надо починить, отрегулировать, просто приложить хозяйскую руку. Вот и теперь, глядя на так хорошо знакомый купол центрального павильона Ак-Тепе Мунирской ярмарки, я словно заново увидел белые арочные перекрытия, на которых перевернутой чашей лежал кобальтово-синий купол в бело-золотом узоре рисунка. За всю историю обитаемой Керимы ярмарка Ак-Тепе, появившаяся одной из первых, несколько раз горела, лежала в руинах после междоусобной войны родов и даже однажды была взорвана одним главой рода, сошедшим с ума, но каждый раз центральный купол отстраивали заново, восстанавливая по старым эскизам и чертежам. Вот только затейливая вязь на куполе с каждой новой реставрацией все меньше походила на ту, что выводили руки первых колонистов, вкладывавших в узор какой-то свой, потерявшийся в глубине лет смысл. Соня же, выбравшись из автомобиля, замерла, всплеснула руками и рассмеялась.

– Пиалушка, Сай! Это же просто перевернутая пиала, у нас такие в семейном хранилище есть, и узор на ней традиционный, «пахта» называется… Ну, хлопок! А, у вас же он тут не растет, не важно! Я, кажется, даже знаю, откуда были родом те колонисты, что селились здесь. Как, говоришь, называется этот рынок? Ак-Тепе? Это переводится как Белый Холм, ты знаешь? Странное название, вряд ли можно назвать перевернутую пиалушку белым холмом.

Я потрясенно молчал – не каждый день история Керимы говорит с тобой голосом твоей жены. И все-таки Птичка была права – рынок, расходившийся кольцами торговых рядов от центрального купола, действительно располагался на некогда высоком холме, просевшем от тяжести за столько лет. Соня была похожа на расшалившегося ребенка: пританцовывала на месте от нетерпения и даже слегка дергала меня за руку, крепко сжимавшую ее ладонь, до того ей хотелось поскорее влиться в пеструю мешанину людей, красок и запахов. Я поймал свободной рукой ее за подбородок и развернул лицом к себе.

– Соня, послушай меня. Пожалуйста, не отходи ни на шаг, лучше, если ты будешь держать меня за руку или за ремень, если руки у меня будут заняты. На ярмарке ты не ориентируешься и можешь потеряться, да и твой браслет скрыт под одеждой. Если захочешь пить или почувствуешь голод – у меня с собой есть вода и пирожки Тары. Пробовать то, что предлагают разносчики и продавцы на Ак-Тепе, не советуют никому, кроме местных жителей, но ты – особый случай… Я не уверен, что у тебя есть иммунитет к местным кишечным инфекциям, а лечить тебя, если что, мы сможем только местными лекарствами.

Птичка заметно поскучнела и нахохлилась, как делали это подростками Лина и Ани, мои сестры. Казалось, что после моего инструктажа ярмарка потеряла для Птички бо́льшую часть своего очарования. Это было ужасно забавно, и я не удержался, нагнулся к ее уху, чтобы поддразнить:

– Если ты будешь хорошей девочкой, мы зайдем в кукольный ряд, а потом я отведу тебя в заведение дядюшки Гарифа – там готовят отменный кускус и подают земляничный сорбет – и куплю тебе сладостей.

И тут же, не дожидаясь ответа, развернул ее в сторону рынка и легонько подтолкнул в спину. Мы влились в людской водоворот.